Сердце в осколках

Это были странные два года. И своим детям о таком я бы точно рассказывать не стала. Меня никто не учил разбираться в людях. Об отношениях с противоположным полом, о сексе и контрацепции тоже говорить было не принято. Чему могла, училась на собственных ошибках. Методом «тыка», как говорится. Только это очень и очень больно, а иногда попросту страшно.

Глядя сейчас на миловидную худощавую блондинку хочется передернуть плечами, сбросить с себя ужасные воспоминания, после которых я поняла, что поддержки мне ждать неоткуда. Меня не защитят, не спасут, не помогут. Могут растоптать, добить и окончательно уничтожить. Мне жизненно необходимо научиться быть сильной. Я честно стараюсь, только с каждым ударом под дых во мне что-то ломается, и я не могу это починить.

– Привет, – блондинка подошла ко мне. Видно, что ей неудобно. Мы давно не общались, хоть живем в соседних подъездах.

– Здравствуй, – я выше подняла подбородок. Сама не знаю почему. Так вышло. Наверное, во мне еще осталась гордость.

– Меня просили тебе передать, что Ростовский из армии на днях вернется. И что… – смотрит на мои длинные, до самой попы, русые локоны. – Он запретил тебе отстригать волосы.

– Передай его сестре, – я знаю, что это она ее прислала. – что мне плевать на него, нее и всю их семью. Пусть даже не думает появляться здесь! – срываюсь дрожащим от возмущения голосом.

– Зря ты так, – девушка пожала плечами. – Он же все равно приедет.

Она ушла, а воспоминания, которые я так тщательно закапывала в себе, вернулись с невыносимой болью. Я прибежала домой. Открыла воду в ванной как можно сильнее, чтобы неслышно было истерики.

Зажала руками уши. В них стоит детский плач старого род блока городского роддома. Ужасное место, где с тебя требуют соблюдения санитарных норм и в палату с новорожденными может войти слесарь в грязных резиновых сапогах до самых бедер. Где рожениц кроют матом за то, что они кричат. Где на одну добрую санитарку приходится десяток врачей – взяточников, готовых сделать что угодно за приличный бонус к зарплате.

Ростовский стал моим первым парнем и первым разочарованием.

Идеалом мужчины всегда был дед и я подсознательно искала его везде. Но здесь что-то пошло не так. Мне сейчас иногда кажется, что я стала встречаться с этим придурком назло всем. Просто из принципа. Просто чтобы не говорили, что я никому не нужна, что у меня не будет парня. Они же правда стали говорить, что я шлюха, как только он появился. Соседка даже запретила своей дочери общаться со мной считая, что я научу ее чему-то ужасному. Мы все равно общались втайне от ее мамы. Выросли ведь вместе, учились в одной школе. Как было не общаться? Да и парень у нее тоже был, просто мать не знала.

Зима десятого класса. Все девчонки порхают от влюбленности, парни хвастаются друг перед другом своими первыми победами на женском фронте. А я… У меня просто есть парень, к которому я ничего не чувствую. Он сам убил во мне все чувства и отношения, длящиеся уже полгода, движутся по инерции. Его мать решила, что нам обязательно надо пожениться. Его сестра тщательно следила, чтобы ко мне никто не подкатывал. А у меня в голове все время стучит: «Да кому ты нужна?» и страх остаться одной. Он во мне самый сильный. Это настоящая фобия, которая перерастала в паническую атаку.

Не хочу быть одна! Не хочу! Хочу быть нужной! Хочу быть любимой!

Я все еще реву в ванной давясь этими воспоминаниями. Они все лезут и лезут. Они душат, сковывают и никак не хотят отпускать.

Мы идем на занятия одним таким вот зимним утром, и Юлька вдруг говорит мне:

– Да он гуляет от тебя. Ты думаешь взрослый парень будет столько времени терпеть? Сколько вы уже встречаетесь?

– Месяцев пять, – прикинула в уме. – или шесть.

Да и сложно это назвать так громко. Так, скорее видимся. Я все думаю, как бы с ним расстаться, но не решаюсь сделать этот шаг.

– Вот! У него сто процентов кто-то есть. А хочешь я тебе докажу? – гордо заявляет первая красавица района. – Он же приедет вечером. Заходите ко мне, – предлагает она.

Мне не жалко. Я согласилась.

К вечеру в городе выпал снег. Это такая редкость для нас, что очень хотелось погулять и дело совсем не свидании. Просто люблю снег.

Под укоризненными взглядами бабушки быстро собралась и выбежала на морозный воздух. Белая дорожка приятно заскрипела под ногами. Я увидела силуэт Ростовского, подошла к нему.

– Привет, – чтобы меня поцеловать, ему пришлось потянуть за шарф. Я выше на полголовы, а на платформе, так еще больше. Ему неудобно.

Быстрый чмок, и я повела его через пару домов от своего, к той самой девчонке, что утром предложила устроить ему проверку.

Нас встретил обычный обшарпанный подъезд кирпичной пятиэтажки с тусклой лампочкой на первом этаже и отсутствием таковых на следующих трех. Но нам нужен именно он, первый.

Я позвонила в дверь. К нам вышла она – девушка с модным каре и большой грудью, не соответствующей ее худощавому телосложению. Но парням нравится больше, чем моя «двоечка». Вот и Ростовский, увидев размер, заблестел глазами.