Сердце в тысячу свечей (СИ)

Стараюсь не смотреть на людей, сотнями пришедших на площадь, не разглядываю высоких гостей, рассевшихся на трибуне, специально возведенной справа, – мне страшно заметить там Вернона или Мела, или любую из моих клиенток. Я жалок, но стараюсь сохранить последние крупицы чистоты сегодняшнего дня.

Сноу ждет нас возле лестницы, ведущей в низ – в толпу, и мы подходим, склоняем головы перед президентом, отчего зрители взрывается овациями, такими громкими, что режет слух.

– Мистер Мелларк, мисс Эвердин, – произносит Сноу, пряча улыбку в седой бороде. – Я рад быть гостем на вашем празднике, – скромничает он, – сегодня ваш день!

Я стараюсь не пялиться, но мой взгляд, то и дело, возвращается к его шее, той самой, которую я собираюсь перерезать, как только подвернется возможность. Сегодня, почти сейчас. Я провел много времени, стараясь решить, как все обставить лучшим образом, и, самое главное, не навредить Китнисс: если все случится при большом количестве свидетелей – никто не посмеет обвинить ее, а если она к тому времени уже будет моей женой – остается надеяться, что это избавит ее от угроз в будущем.

Я бы не посмел умереть, оставив ее одну, совершенно без защиты.

Церемония проходит, как в тумане: безгласые, торжественно наряженные, приносят нам кольца, и я одеваю свое на палец Китнисс, чувствуя какие мертвецки холодные у нее руки, не смотря на теплый весенний день. Она вымученно улыбается и в свою очередь пытается окольцевать меня, но крохотный золотой обруч выскальзывает и со звоном падает на пол, к моим ногам.

– Ох… – стонет Китнисс, заливаясь краской.

В Двенадцатом упавшее кольцо принято считать предзнаменованием скорой смерти одного из супругов. Я и сам краснею: видимо, судьба все знает наперед.

Поднимаю колечко и передаю его Китнисс, а она, совсем разнервничавшись, с большим трудом все же завершает начатое.

– Объявляю вас мужем и женой, – громко произносит президент, и толпа поддерживает его. – Можете поцеловать свою жену, Пит, – подначивает Сноу.

Китнисс не сводит с меня испуганного взгляда, когда я прижимаюсь к ней, она бледная и, будто, недавно плакала. Наклоняюсь, собираясь поцеловать, но она шепчет мне в самые губы.

– Не делай этого, прошу тебя…

Я замираю, не смея дышать. Зрачки Китнисс расширены, а губы подрагивают.

Я не насильник.

Быстро касаюсь ее губ, лишь бы не вызвать подозрения Сноу, и отстраняюсь. Внутри жжет от горячей крови, толчками вытекающей из разбитого сердца. Нам аплодируют, люди ликуют, и президент разворачивается к ним, чтобы произнести очередную речь.

Я стараюсь взять себя в руки, словно почувствовав, что время пришло. Тысячи глаз смотрят сейчас на террасу, в то время как Сноу стоит ко мне спиной – соблазнительно предлагая действовать. Тянусь к запястью, нащупываю рукоять и сжимаю ее.

Тук, тук.

Сглатываю, осматриваюсь: миротворцы не выглядят тревожно, все слушают президента. И только Китнисс глядит прямо на меня.

– Не делай этого, – снова повторяет она, и я озадаченно хмурюсь.

Не делать чего? Я больше ведь не пытаюсь ее целовать против воли, не навязываю себя. А о том, что я задумал, Китнисс знать не может.

– Прости меня, – шепчу ей и отворачиваюсь.

Нож вырывается из плена и разрезает воздух, а я шагаю вперед – к Сноу – но не успеваю коснуться его. С криком раненной птицы Китнисс заслоняет собой президента, и лезвие проходится вдоль ее лопаток. От толчка она теряет равновесие, и они вместе – моя жена и Сноу – летят по ступеням, переворачиваются и распластываются в самом низу.

Толпа замолкает. И только звук барабана вдруг прорезает повисшую тишину.

Я ошалело смотрю вниз, не понимая случившегося, а миротворцы уже хватают меня, вырывая из пальцев нож. Китнисс вытянулась на животе рядом со Сноу, у которого неестественно вывернута шея. Она не двигается, и только на белом платье невесты сзади, как бусинки, скапливаются капли крови, пропитывающие ткань. Птице отрезали крылья.

Нечеловеческий крик вырывается из моего горла, и его не в силах заглушить даже бешеные барабаны. Чертовы барабаны!

Китнисс лежит, как мертвая. Кажется, не дышит. А я рвусь из рук солдат, ору, зову ее по имени. До хрипоты срываю горло.

«Я погубил ее, погубил…»

А барабаны все стучат! Площадь приходит в движение. Мне смутно кажется, что вокруг начинается борьба – миротворец кидается на миротворца, а толпе вспыхивают драки, и все кричат, словно сражаются.

Я не свожу взгляд с тела Китнисс.

– Нет, нет, нет… – шепчут мои губы. – Нет, что же я натворил….

Комментарий к 21, часть вторя

***

Если в тексте встретятся очепятки или ошибки, то

включена ПБ - буду благодарна за помощь )))

***

Как я уже писала в “Битве…”, следующая глава – последняя.

Финал совсем близок.

========== 22 ==========

Комментарий к 22

Если в тексте встретятся очепятки или ошибки, то

включена ПБ - буду благодарна за помощь )))

Не бечено…

POV Китнисс

Из зеркала на меня смотрит незнакомка: слишком нежная, усыпанная розами и, будто, по-детски наивная в этом белом платье, которое пришлось надеть на праздник. Невеста.