Сердце в залоге (СИ)

Марина сама не понимала, что сейчас чувствует: внутри еще не угасли боль и обида на отца, но уже нахлынуло опустошение, как это всегда бывало после слез. И подумалось, что она уже несколько недель хотела поговорить с мамой. Не просто рассказать о том, что она у Миши в офисе узнала или что делала, на каких встречах присутствовала. Нет, Марина хотела рассказать о другом. О том, как ей было интересно с ним разговаривать. И что, по совсем непонятной причине, она вдруг стала стесняться Миши. И вообще поняла, что он очень интересный. И красивый…

- Он тебе нравится, да, солнышко? – еще нежнее спросила мама, похоже, и сама поняв, что творится с Мариной.

Она смутилась. Снова уткнулась маме в ноги. Сглотнула какой-то непривычный нервный комок, ни с того ни с сего перекрывший ей горло. И неуверенно кивнула.

- Нравится. Наверное. Ох, я не знаю, мама! – Марина вдруг резко перевернулась, испытав невыразимую потребность в каком-то движении. Ее вновь затрясло, только теперь иначе и совсем по иной причине. – Как это понять, мам? Нравится – это как? Я же его всю жизнь знаю, а никогда не замечала, что он такой… Такой… - Марина замолчала, неуверенно разведя руками. Она не могла подобрать слова, чтобы все это описать.

Привстала на матрасе, снова уселась. Скрестила ноги по-турецки.

- Какой, солнышко? – на лице у мамы играла все та же мягкая улыбка. И в глазах было одно понимание, никакого осуждения.

Это придало уверенности и смелости Марине. Мама ее точно не высмеет и не назовет глупой.

- Не знаю, мам, - Марина посмотрела на нее с надеждой, открыто показывая свою растерянность и то, насколько она сейчас нуждается в ее поддержке. – Он – классный! Просто лучше всех, действительно. По-настоящему. Во всем, - чувствуя, что краснеет, призналась она. – Даже не понимаю, почему раньше этого не видела.

Смутившись, Марина уставилась на свои подрагивающие пальцы.

Мама тихо рассмеялась, но без насмешки, по-доброму. Наклонилась и накрыла ладони Марины своими руками.

- Ты выросла, солнышко. Начинаешь взрослеть и понимать, что есть особенные для каждого из нас люди. Те, которые выделяются среди остальных. Даже если ты знаешь их очень давно. Просто ты внезапно понимаешь, что этот человек – для тебя ценнее, важнее… Ближе. – Мама наклонилась еще ниже и заглянула ей в глаза. – И это нормально, Мариша. Тем более, что Миша действительно очень хороший, интересный и необыденный молодой мужчина. К тому же он нам не чужой, и ты вполне могла почувствовать себя к нему ближе, чем к кому-либо другому. В этом нет ничего плохого.

- Правда? – Марина почувствовала себя немного уверенней.

- Конечно, солнышко, - мама обняла ее за плечи и притянула к себе. Поцеловала в лоб и ласково провела пальцами по щеке. – А как Миша к тебе относится, Мариша? Кроме того, что все рассказывает и верит в тебя? – с мягкой усмешкой, но не злой, поинтересовалась она.

Марина снова смутилась:

- Я не знаю, мам, - она немного растерялась. – Я не думала об этом. Если честно, я так боялась, что он заметит, что со мной что-то не так, и откажется учить, решит, что я как та идиотка, которая к нему лезла… Ну… - Марина шумно выдохнула. – Я не хотела, чтобы Миша так подумал, что я навязываюсь. Очень старалась ничего не выдать. И даже не думала, как он ко мне относится.

Марина даже занервничала, вдруг почувствовав, словно допустила где-то ошибку, не сделала то, что должна была.

- О, не волнуйся, Мариша, он никогда так о тебе не подумает. Миша же знает тебя очень хорошо, - мама отвела от ее лица волосы и посмотрела в глаза, видимо, поняв, что Марина испытывала. – И ничего нет страшного или предосудительного, что ты не заметила что-то, ты и не должна была. Хорошо, что в себе разобралась, я очень горжусь тем, что ты так рассудительно и достойно ведешь себя в такой непривычной ситуации, - мама подмигнула ей. – Это главное. С остальным давай разбираться постепенно, у нас ведь куча времени впереди, вот и будем делать шаг за шагом, договорились?

«Шаг за шагом». Эти слова мамы напомнили ей о торте, который, как она потом выяснила, придумала заказать Вера Михайловна. Но вот идея оформления торта – была Мишиной.

- Договорились, - тихо прошептала она, почувствовав какое-то облегчение, как это часто бывало после разговоров с мамой. Стало гораздо спокойней внутри. Вернулась уверенность в том, что она нужна и ее любят, несмотря ни на что. – Я люблю тебя, мам. Спасибо.

- И я тебя очень люблю, солнышко наше. И папа любит, честное слово, - мама крепко обняла ее.

Марина кивнула, обняв маму в ответ.

- Ты был слишком резок, Витя, - она наблюдала за тем, как муж медленно открыл бутылку с коньяком и налил себе на дно бокала.