Сердце варвара

Обычно он такой послушный. Он любит болтаться в своей переноске, дрыхнуть без задних ног, а когда приходит время кормления, он не привередлив. Он хороший ребенок. Он действительно такой. Но он ребенок, и время от времени у него случаются припадки… и, похоже, он хочет их устроить прямо сейчас. Он кричит мне в ухо, ударяя кулаком по моей челюсти, пока я держу его. Прямо сейчас? Он не хочет есть. Он не хочет дремать. Он хочет ползать вокруг и исследовать, но сейчас не время. Пока мы готовимся к отъезду, все укладывают последнее свое снаряжение на сани.

Охотничья группа осмотрела новый город, нашла его хорошим местом для жизни и вернулась. Так что теперь пришло время уходить. Все упаковывается, и мы отправляемся сегодня.

Я пытаюсь собрать свою палатку, держа на руках своего ребенка. Мой малыш визжит, не переставая. Я люблю этого маленького засранца со всей яростью и интенсивностью, но прямо сейчас я бы хотела, чтобы кто-нибудь подошел ко мне немного ближе, чтобы я могла передать его им хоть на чуть-чуть. Мои сани крошечные по сравнению с некоторыми другими. Кемли и Борран помогают Фарли укладываться, споря, смогут ли они втиснуть побольше мехов в свои и без того нагруженные сани. Джорджи и Мэйлак разговаривают неподалеку и жонглируют своими комплектами, пока их пары готовят сани. Двое охотников разделывают тушу, чтобы дать перекусить всем в последнюю минуту, и вдалеке я вижу, как Рáхош торопливо собирает еще одни сани, потому что, несмотря на то, что мы бездомные, у нас все равно слишком много барахла. Ирония судьбы.

Теоретически, припасы — это хорошо. Даже за короткий промежуток времени нам удалось восстановить и переделать многое из наших недостающих предметов обихода. Приятно снова иметь при себе мелочи, но когда тебе приходится нести их по снегу в место, бог знает за сколько миль отсюда? Вы начинаете жалеть, что у вас так много всего. А дети? Младенцам нужно так много вещей. Вот любимые кольца для прорезывания зубов Пейси. Его подгузники. Его запасные подгузники. Блюда с закругленными краями. Чашки. Одеяла. Пинетки. Еще подгузники. Черт, половина моих саней — это его барахло, и я почти уверена, что другая половина — моя палатка.

Пейси визжит, как будто ему больно, и вырывается из моих рук.

— Что, малыш? Ты хочешь залезть в свою переноску? — Я начинаю укладывать его туда, но он только громче плачет и машет руками, показывая, что я должна его подержать. Все в порядке. Я пока отказываюсь от сбора вещей и обнимаю своего сына, который решает, что я все еще неправильно его держу, и продолжает причитать мне в ухо. Черт возьми, еще несколько минут, и я, наверное, тоже буду готова заплакать. Мы еще даже не сделали первого шага к новому лагерю, а я уже морально и физически истощена. Я не знаю, как я собираюсь это сделать. Я не знаю, какой у меня есть другой выбор.

— Тебе нужна помощь?

Мое сердце бешено колотится. Один удар. Два удара. Кровь бежит по моему телу, заглушая звуки. Я оборачиваюсь, и вот он, высокий, сильный и красивый, его внешность не изменилась, за исключением того факта, что один из его рогов теперь отломан возле брови. Мой Пашов. Моя пара.

Незнакомец.

Нервы скручиваются у меня в животе. Пейси хватает меня за волосы и кричит громче. Я стою там как дура, не совсем уверенная, что делать. Мне хочется броситься в его объятия, но я знаю, что это не будет хорошо воспринято. Я все еще незнакомка, и настороженный взгляд, который он бросает на меня, говорит мне об этом. На это больно смотреть. Мой Пашов отпускал бы беззаботные шуточки по поводу моих навыков упаковки и при этом хватал бы меня за задницу. Он был совершенно свободным и открытым, временами немного плутоватым, но всегда знал, что даже когда я смеялась и шлепала его по руке, я не возражала.

Это не тот человек, который стоит передо мной. В его глазах читается вопрос, но это все. Ни теплой привязанности, ни веселья. Никакого дразнящего флирта со своей парой.

— Привет, — говорю я. Кажется, у меня перехватывает дыхание, но правда в том, что я так напряжена, что не знаю, смогу ли я сделать больше, чем говорить односложно. Пожалуйста, вспомни меня, — молча я умоляю. — Пожалуйста. Вспомни, кто я такая. Вспомни своего сына.

Он указывает на сани.

— Тебе помочь собрать вещи?

О. Я киваю, высвобождая руку Пейси из своих волос.

— Это было бы замечательно, спасибо.