Сердце вдребезги, или Месть – холодное блюдо

До дня рождения Андрея я смогла спокойно наслаждаться городом, который мне так и не удалось увидеть. Я наслаждалась морем, дышала чистейшим воздухом и опять рисовала. За день до дня рождения я почувствовала совершенно непонятное волнение и подумала, что до достижения моей цели осталось совсем чуть-чуть. Для того чтобы снять с себя волнение, я налила себе рюмку коньяка, залпом ее выпила и почувствовала себя значительно легче. И все же это нельзя было назвать легкостью, а так, какой-то тупостью. Столько лет у меня была цель обязательно приехать в Сочи и расправиться с Андреем. Боже мой, сколько же лет. Я мечтала об этом с того самого дня, когда Андрей в первый раз ударил меня в своем стеклянном доме. Столько лет. Столько долгих лет. И вот я уже почти у цели. Практически дело сделано. Все, что от меня требуется, так это только сказать о некоторых вещах Андрею. Но почему-то меня охватил страх. Какой-то страх от предстоящей встречи. И я ничего не могла с этим поделать. Вообще ничего.

В день рождения Андрея я с особой тщательностью подобрала наряд и намеренно оделась в черный цвет. Черное длинное платье, закрывающее мою молодую шею по самый подбородок, черные туфли на шпильках и черная шляпа с большими полями и все той же черной вуалью. И конечно же несколько сверкающих бриллиантами колец на руках. Взяв в руки черную сумочку, я подошла к зеркалу и увидела, что в комнату заглянул Рик.

– Ника, ваш арендованный лимузин ждет.

– Спасибо, Рик.

Как только Рик собрался выйти из комнаты, я подошла к нему поближе и взяла за руку:

– Рик.

– Да.

– Понимаешь…

– Что? – Рик старался не смотреть мне в лицо, чтобы не встречаться со мной глазами.

– Извините за то, что произошло между нами.

– Это вы меня извините за то, что я воспользовался вашей минутной слабостью. Я должен был просто уйти.

– Вы мужчина, и у вас сработал мужской инстинкт. Я ни в чем не обвиняю ни вас, ни себя. Все осталось в прошлом, и у меня нет желания это вспоминать.

– И я тоже про это забыл. Если вы мне еще раз когда-нибудь про это скажете, я вам отвечу, что не понимаю, про что вы говорите.

– Спасибо, Рик.

Рик открыл дверь, и я вышла из комнаты. Сев в лимузин, я закинула ногу за ногу и увидела огромную корзину цветов, которую приготовил Сэм.

– Сэм, у вас очень хороший вкус.

– Ника, я старался.

– Я это уже поняла.

Сэм оглядел мое черное платье и осторожно спросил:

– Ника, мы едем на похороны?

– Мы едем на день рождения.

– В черном?

– А почему бы и нет? Это похороны моей бывшей любви.

Одарив Рика и Сэма милой улыбкой, я еще раз осмотрела шикарную корзину цветов и произнесла на ломаном русском:

– Ребята, не забывайте, что я – пятидесятилетняя Джулия. Работаем по той схеме, как договорились.

Мужчины дружелюбно кивнули головой, и машина тронулась. Я позвонила Андрею прямо из машины и услышала его восторженный голос:

– Джулия, я уже начал переживать. Все-таки незнакомый город. Мне очень жаль, что вы отказались от того, чтобы мои люди вас встретили, и даже от моей машины. Вы вообще отказались от моих услуг, а я хотел предложить вам их от чистого сердца.

– Андрей, я не хотела вас обидеть, но я привыкла к самостоятельности. Я буду очень скоро.

– Замечательно. Мы без вас не начинаем, потому что сегодня вы самая почетная гостья на моем торжестве.

– Спасибо, Андрюшенька. Спасибо.

– Тогда я жду. Я буду у ресторана. На какой вы машине?

– На лимузине.

– Я встречу вас сам.

– Ну что вы, Андрюшенька… Идите к гостям.

– Нет, Джулия. И не надейтесь. Вы не захотели, чтобы я встретил вас прямо с самолета, не захотели ехать на моей машине, но уж теперь вы от меня не отвертитесь. Я вас жду.

Когда я сунула мобильный в сумочку и посмотрела на Рика, мое волнение стало еще больше:

– Рик, у вас есть закурить?

– Ника, но вы же не курите.

– Не могу, нервы. Иначе я не успокоюсь.

Рик открыл свой серебряный портсигар, вытащил сигарету, и я зажала ее между губ. Я никогда не курила по-настоящему, а так, только детские шалости. Но сейчас мне была нужна психологическая разрядка. Рик поднес огонь к сигарете, и я закурила. Чем быстрее лимузин вез меня к Андрею, тем больше и больше я ощущала холодок по спине. Когда машина остановилась и Рик помог мне из нее выйти, я нервно поправила вуаль и протянула руки к стоящему у самого входа Андрею, заговорив при этом на ломаном русском:

– Андрей, если я не ошибаюсь, это вы!

– Джулия!

– Знаете, я никогда в жизни вас не видела, но я почувствовала, что это вы!

– Джулия, какая же вы стройная… У вас такие чистые линии фигуры. И это в таком возрасте.

– Андрей, ради бога, не напоминайте мне о моем возрасте, иначе я от вас убегу. Самое главное – это не возраст, а то, на сколько ты себя ощущаешь. А я ощущаю себя на восемнадцать.

– Я это вижу.

Мои телохранители протянули Андрею корзину цветов и большую антикварную вазу.

– Я, конечно, понимаю, что мужчинам не принято дарить цветы, но я не могла их не преподнести. А это очень дорогая антикварная ваза. Вы только посмотрите, какая работа. Думаю, что она очень понравится вашей жене.

– Джулия, спасибо. Действительно замечательная ваза.

– Я привезла ее из Америки.