Сердце вьюги

Впрочем, о большинстве подобных «хитрецов» Джерау предупреждал заранее, после чего они немедленно уничтожались ледяными стрелами, когтями вьюги, укусами холода и другими «подарками» из арсенала снежного эльфа. Те же из них, кто каким-либо образом ухитрялся избегнуть внимания ушана, при первой же попытке атаки падали, сраженные пулями «гаммовцев» или замороженные магическими ударами Ольги. За все три дня Тиму, по словам Арейши, одному из лучших воинов ближнего боя, с которыми ей доводилось сталкиваться за свою жизнь, так ни разу и не пришлось демонстрировать свои навыки. Надо сказать, что подобная ситуация его особо не расстраивала. Нет, на привалах он периодически любил поворчать, что вот, мол, что это за путешествие такое – ни одной твари еще прибить не довелось,– но в его тоне явно слышалось полное довольство подобным обстоятельством и искреннее желание, чтобы так продолжалось и дальше.

Впрочем, относительная безмятежность похода радовала не одного лишь драконида. Как-то раз, во время очередного привала, Арейша, любуясь яркими вспышками голубого пламени, с которыми сгорала в установленном Артемом Круге Чистоты стая каких-то мелких летучих тварей, мечтательно заметила:

– А хорошо все-таки, когда в отряде имеются чистокровки. И ночью можно спать спокойно, и вообще… Третий день идем. А до сих пор ни одного раненого. А ведь будь у нас обычный искательский отряд – сейчас как минимум одного человека бы потеряли. Бродячий рой стрекоптеров,– она кивнула в сторону очередной вспышки,– одна из наиболее серьезных опасностей пустоши. А сейчас… Сидим, любуемся… Хорошо!!!

– И как с ними бороться? – нервно взглянув на очередную подлетающую к барьеру тварь размером с крупного дрозда ярко-желтого цвета, оснащенную внушительными челюстями и двумя парами стрекозиных крыльев, поинтересовался капитан.– Вдруг на марше подобная стайка застанет? Так, что времени Круг ставить не будет?

– Да как и с любой другой мелочью. Бить их. Что под руку попадется – тем и бить. Они обычно не распределяют атаки, а всей стаей кого-нибудь одного атакуют. Ну а остальные члены отряда их, пока они свою жертву едят, и давят. Если успевают всех уничтожить, то потом одну могилу копают, если нет, то больше.

– Брр,– поморщился Максим Петрович. Мысль о том, что если бы «великий маг» не заявил о своей крайней усталости и полной невозможности продолжать движение без небольшого отдыха, а после остановки не бросился первым делом ставить защитный барьер, продемонстрировав изрядную прыть, совершенно не вяжущуюся с образом «смертельно утомленного», то в отряде вполне могли появиться первые потери, его отнюдь не порадовала. Так что, быстро завершив разговор с арахнидой, он подошел к Артему, чтобы выяснить, насколько случайной была так вовремя наступившая усталость «великого мага».

– Как, как… Не знаю! – пожал плечами Морозов в ответ на расспросы капитана.– Почуял просто… А на усталость сослался, чтобы сумасшедшим не выглядеть. Ну как бы вы отреагировали, если бы я заявил, что как-то неправильно себя ощущаю… Неудобно мне, и чувствую, что для удобства мне просто позарез необходимо Защитный Круг поставить!

– Нормально. В… все равно где, в общем, но бывало такое… Был у нас один боец, тоже неприятности чуял, вот наподобие как ты говоришь. И немало он так людей спас. Так что без проблем остановились бы, да и защиту ставить помогли…

– А если бы ничего не произошло? Каким бы идиотом я себя чувствовал? Да и смеялись бы вы, наверно… А защиту лишний раз поставить – сами знаете, мне не в тягость…– улыбнулся Артем.

И действительно. Бывший предводитель «отряда наемников» в данном плане оказался настоящим уникумом. Если установка Круга Чистоты диаметром всего лишь около пятидесяти метров (минимально возможный размер, допускаемый ритуалом) у всех остальных членов отряда вызывала довольно серьезный упадок сил и для повторной установки им требовалось не менее чем шесть часов отдыха, то «великий маг» без особого напряжения мог возвести и в два раза больший барьер, причем восстанавливался после такого «подвига» с невероятной скоростью и уже через полтора-два часа мог «штамповать» следующую защиту.

– В тягость не в тягость, а в следующий раз ты о своих предчувствиях говори прямо. Обещаю, смеяться никто не будет, даже если ничего и не произойдет. Лучше быть живым перестраховщиком, чем мертвым героем!

– Яволь, майн фюрер,– улыбнулся ролевик.

– Но-но-но…– преувеличенно грозно нахмурился капитан.– Ты говори-говори, да не заговаривайся! Я в Советской армии служил, не к лицу мне такие обращения выслушивать!

– Как прикажете, товарищ комиссар! – И без того довольно широкая улыбка Артема вообще, казалось, вознамерилась перерасти все пределы разумного и дотянуться до ушей.

– Ну то-то же! – улыбнулся и Шестаков.