Сердце вьюги

– Ага… уже достижение, – удовлетворенно заметил про себя Рау и вдруг замер, озаренный внезапной мыслью. Только сейчас он обратил внимание на свои эмоции. Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО был доволен своим достижением. А в короткой беседе с Ольгой ему и впрямь было интересно, любопытно и даже весело. Да что там!!! Неприлично короткое одеяние человеческой девушки, когда она только зашла в комнату, и впрямь вызвало у него некоторое смущение.

Ему не приходилось имитировать эмоции, как делали это альфары, общаясь с представителями иных рас. Разумеется, будучи квартероном, он испытывал несколько больше чувств, чем его чистокровные собратья, однако то, что было раньше, не шло ни в какое сравнение с теми бурями, что играли в его душе теперь.

Размышляя таким образом, он осторожно направил засветившийся конец в сторону телевизора и вновь нажал на кнопку. Короткая вспышка и по комнате разлился звук заработавшего артефакта.

Немедленно отставив в сторону все свои сомнения, Рау требовательным взглядом впился в стеклянную поверхность местного 'волшебного ока'. Ему была жизненно необходима информация о жителях этого мира и данный агрегат мог её предоставить!

***

На работу Ольга явилась с небольшим опозданием. В этом не было бы ничего страшного, если бы, проходя по коридору её не угораздило наткнуться на Олега Абаевича Беклимбетова, – старшего терапевта отделения срочной терапии и её непосредственного начальника.

Олег Абаевич, талантливый врач и довольно неплохой администратор, человек 'старой советской закалки', был в общем и целом, вполне неплохим начальником. Однако и у этого, достойного и уважаемого человека, были свои недостатки. Одним из них было его категоричное неприятие модной тенденции 'демократизации' в общении между сослуживцами и как одно из следствий, категорически отрицательное отношение к тому, что сам он характеризовал как 'нарушение трудовой дисциплины'.

Различные оправдания при этом характеризовались как 'детский лепет' и к рассмотрению не принимались. Учитывая врожденную ехидность хитрющего татарина и его выдающиеся познания не только в медицине, но и психологии, каждый выговор сопровождался таким количеством едких замечаний и характеристик, что угроза 'на выговор нарвешься' вызывала серьезнейшие опасения сотрудников. Да и в подборе наказаний для провинившихся, он отличался поистине иезуитским хитроумием.

Вот с ним-то и встретилась Ольга, торопливым шагом пересекая фойе больницы и на ходу пытаясь справиться с неподатливыми застежками новой шубки, которые упрямо сопротивлялись слабому нажиму закоченевших пальцев.

– А… вот и наша краса и гордость отделения!!! – По лицу идущего навстречу девушки начальства расплылась широкая улыбка, заставляющая вспомнить Чеширского кота.

Ольга с обреченным вздохом отпустила пуговицу. – Попала!!! – мелькнула в её голове единственная мысль.

– Куда же вы так спешите, Ольга свет Алексеевна?

– На работу, Олег Абаевич, – в тон ему ответила Ольга, стараясь по стенке прошмыгнуть в кабинет и отделаться 'малой кровью'.

– Ай-ай-ай… – Покачал головой Беклимбетов, легко расшифровывая и пресекая маневр уклонения. – Вах, какой работа? Зачэм работа? – подражая грузинскому акценту произнес он. – Такой красывый дэвющка, слющай, да? Глаз голюбой, волос белий, талий тонкий, нога стройный, да… Защем работа? Иди к Аслан, никакой работа не надо!!! Ешь пахлава, пей вино, спи подушка… Трудовой дисциплина зачем, да?

Нет, ничего 'такого' наученный печальным опытом он себе не позволял. Надо сказать, что печальное и болезненное знакомство со штурмгруппой произошло после того, как означенный Аслан попытался 'добиться благосклонности' понравившейся ему девушки 'ускоренным методом'. Ну откуда же было знать гордому сыну гор, что у насильно посаженной за его столик официантки имелась подруга, – сестра одного из 'наци'. Поднятая по тревоге штурмгруппа прибыла в бар спустя всего пятнадцать минут и 'популярно разъяснила' 'ларечному королю' вместе с 'сопровождающими его лицами' всю тяжесть допущенной им ошибки.

В результате данного 'разъяснения' Аслан оказался на больничной кровати, где и познакомился с Ольгой, оказавшей ему первую помощь, и доставившей до станции 'скорой'. То ли урок оказался доходчивым, то ли гипс на конечностях мешал 'проявлению темперамента', но так или иначе, рук Аслан не распускал, однако на станцию к Ольге наведывался регулярно, с тех самых пор как получил возможность передвигаться самостоятельно. Мало того, что подобное 'ухаживание' здорово бесило непривыкшую к подобному и даже не имеющую возможности дать по морде доставучему поклоннику (больных быть нельзя… Медицинская этика, чтоб её!!! Да, нельзя… Хотя и очень хочется!!!) так еще и сослуживцы завели нехорошую привычку вспоминать 'ухажера' при каждом удобном случае подкалывая её. Вот и сейчас, в очередной раз, начальник не упустил возможности вспомнить про этот эпизод.

– Олег Абаевич, – печально простонала Ольга. – Ну сколько можно меня дразнить… Вы-то зачем!