Сердце во льдах (СИ)

— Хотя бы не отрицаете, — чуть рассмеялся он, а затем отпустил вдруг её, заставив покачнуться на каблуках. — Завтра после полудня буду ожидать вас здесь, Принцесса, как и всегда. Не опаздывайте.

Ким Тэхёну будто бы нравилось ловить её руку и губами прижиматься к костяшкам пальцев, не отрывая при этом взгляда от её глаз. А Наюн именно по этой причине вовсе перестала снимать с ладоней перчатки. Потому что едва только он целовал кисть, так внутри всё будто бы покрывалось изморозью, холодило и щекотало, оставляя после себя какое-то непонятное послевкусие.

— Я никогда не опаздываю.

Девушка сама не поняла, зачем едва ли не крикнула это в спину развернувшегося и направившегося прочь Советника. Просто поняла в один миг, что слова сами собой сорвались с губ, пока она шагнула вперёд и сжала в пальцах платье, будто бы собираясь догнать уходящего. Неправильно это было, совсем не так должна была вести себя Принцесса, и Наюн знала это лучше любого другого, но продолжала совершать ошибку за ошибкой.

Ким Тэхён остановился, чуть оглянулся на неё, сияя откровенной насмешкой в глазах и улыбкой на губах, а потом проговорил, в сердце вбивая гвозди, словно бы в какой-то гроб:

— Если хотите, чтобы я остался, Принцесса, только скажите. Не нужно так сильно волноваться и придумывать всевозможные предлоги.

— Вы омерзительны!

— А вы повторяетесь.

Наюн выдохнула потрясённо, потому что каким-то совершенно непостижимым образом последнее слово снова осталось за ним, а затем не нашла ничего лучше, чем метнуться в сторону выхода и, минуя Советника, первой оказаться за пределами библиотеки. Да, она не единожды называла его таковым. И да, делала это по той причине, что он давал для этого веские поводы. Наюн, на самом деле, смогла бы найти в своём богатом благодаря солдатам лексиконе слова покрепче и обиднее, но из последних сил не позволяла себе переступать через нормы приличия, с самого рождения вдалбливаемые в голову.

Её пальцы коснулись уже ручки двери и даже потянули ту на себя, когда к спине прижалась чужое тёплое тело, а вокруг талии уже привычно обернулась рука. Ладонь Ким Тэхёна оказалась прямо на её животе, подтолкнула ближе к себе, и дыхание Советника обожгло висок, пока внутри всё содрогнулось.

— Забыл сказать, что новые платья вам к лицу, Принцесса, — почти прошептал он в самое ухо, а Наюн словно бы почувствовала прикосновение того взгляда, который прошёлся мимолётно по её непривычно открытым плечам и соскользнул к слишком глубокому декольте, которое так высоко оценилось вдруг лучшими модницами Каталии. — То, как сбивается ваше дыхание, когда вы злитесь, стало ещё очевиднее и соблазнительнее благодаря им. Очаровательно.

— Довольно.

Ким Тэхён рассмеялся тихо за её спиной, обжигая вновь своим дыханием, а потом щекой прижался вдруг к виску, и Наюн показалось, что она распалась на крошечные атомы от подобных его действий, которые никто и никогда не счёл бы чем-то хотя бы отчасти приличным и допустимым.

— Знаете, в чём кроется парадокс? — усмехнулся он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — В том, что у того, кто убегает, силы заканчиваются раньше, чем у того, кто догоняет. Потому что догоняющий с самого начала понимает, что сдаться — решение самое верное.

— Вам нравится говорить загадками?

Наюн правда хотела звучать твёрдо и уверенно, вот только голос вёл себя совсем так, как вело дрожащее изнутри тело, и ей стыдно за подобную сладость было невероятно. Отойти на самом деле хотелось так же сильно, как — почему-то — прижаться лишь ближе. Одна мысль об этом смущала, сводила с ума и заставляла краснеть щёки, но Наюн не делала ничего, чтобы от подобного избавиться. А крупная тяжёлая ладонь, лежащая на её животе, и вовсе путала мысли, мешая связно думать. Хотелось откинуть голову на чужое плечо, как последняя распутница, и почувствовать чуть суховатые губы на своей щеке.

— Где же здесь загадка, Принцесса? — хмыкнул Советник Ким и, носом уткнувшись в её висок, втянул вдруг в себя воздух, заставляя мурашками покрыться всё тело. — Кажется, я прямым текстом говорю о том, что однажды завладею не одним только вашим вниманием, но и чем-то бóльшим.

Наюн пришлось заставить себя выскользнуть из чужой хватки. Она рванула вперёд, легко высвобождаясь от неудерживающей её руки, и, слыша ещё в ушах эхо тихого совсем смеха, выпорхнула из библиотеки и едва не побежала в сторону своих покоев.