Сердце воина

– Почему с нами нет Макфейна? – спросил Дункан, приблизившись к Ариэлле вместе с Эндрю и Ниэллом. – Он спустится сюда?

– Не знаю, – ответила Ариэлла. – Ему гораздо лучше, чем три дня назад, но едва ли он к нам присоединится. Лечение тоже утомляет.

– Смотри, как бы он не пристрастился к твоим снадобьям, – бросил Ниэлл. – Вдруг обнаружит, что твои травы действуют на него сильнее вина?

Ариэлла вспыхнула:

– Ты его не выносишь! Почему? Ниэлл бросил на нее суровый взгляд:

– Ты отлично знаешь причину. Разве он нас не предал? Твой отец и много других Маккендриков полегли только из-за того, что он не пришел на наш зов! Господи, да ведь и сама ты была на волосок от смерти! И вот он наконец появляется – но где же его войско? Новым лэрдом Макфейну не бывать, но ты все-таки позволила ему остаться, поселила в отцовской спальне, предоставила право помыкать нами, словно он и есть наш новый предводитель! – Ниэлл ожесточенно тряхнул головой. – Одно его присутствие здесь оскверняет память твоего отца!

Ариэлла, внимательно наблюдая за Ниэллом, видела, что он презирает Макфейна. Но так ли он ненавидит его, чтобы выживать из клана?

– Мне больно слышать от тебя подобные речи, – тихо ответила она. – Тебе ли не знать, что я никогда не совершу поступка, бросающего тень на честь отца?

– Вот и Макфейн! – шепотом предупредил Эндрю, прерывая их спор.

Ариэлла подняла глаза и увидела на верхней ступеньке лестницы Макфейна. Он даже издали казался гигантом. Его спокойный взгляд и величественная поза не позволяли даже заподозрить, что три дня назад он получил тяжелую травму. На нем были новая накидка, стянутая на шее и на запястьях золотыми шнурками, клетчатая юбка, перехваченная на поясе кушаком. Широко расставив длинные ноги, он невозмутимо взирал сверху на веселящихся Маккендриков. Настоящий могучий Черный Волк, гордый своей силой и богатырским духом.

Но едва он начал спускаться, чары рассеялись. Каждое движение стоило ему огромных усилий.

– Ему здорово полегчало! – удивилась Агнес.

– Да, – прошептала Ариэлла, помня, что три дня назад он не мог распрямить спину. – Еще как!

Пересекая зал, Малькольм внимательно следил за своей походкой, зная, что привлекает к себе всеобщее внимание. Он впервые предстал перед кланом после того, как упал с коня, и хотел выглядеть сильным и подтянутым. Ему и впрямь стало несравненно лучше. Настойчивость Ариэллы, которая упорно растирала его, лечила теплом и делала что-то не очень понятное с его спиной – он слышал хруст, но боли не испытывал, – принесла плоды: он возродился к жизни. Девушка терпеливо наставляла его, как упражнять спину, больную руку и ногу, но Малькольм лишь сегодня впервые попытался последовать ее советам. Сначала он не желал присоединяться к пирующим, но смех и музыка, доносившиеся даже сквозь толстые каменные стены, побудили его подняться. Нарядно одевшись, Малькольм почувствовал себя бодрым и почти здоровым.

Приближаясь к Ариэлле, он испытал восторг. Ее стройную фигуру плотно облегало зеленое платье с длинными рукавами. Поверх него была надета накидка в алую и синюю клетку, застегнутая на плече драгоценной булавкой и собранная на талии тонкой серебряной цепью. Волосы ниспадали на плечи девушки медными волнами. В отблесках факелов она казалась ему волшебным видением. Малькольм не верил своим глазам. Как ей удавалось так долго скрывать от него свою красоту? Поведай он об этом тому, кто хоть мельком видел Ариэллу, его сочли бы за слепца или беспробудного пьяницу, ни на мгновение не приходящего в чувство.

– Добрый вечер, миледи. – Он слегка поклонился. – Агнес. – Подруга Ариэллы тоже удостоилась поклона.

Ариэлла приветливо кивнула, удивленная его галантностью. Никогда еще на ее памяти Макфейн не двигался так легко; ясный взгляд его синих глаз убеждал в том, что он ожил, не прибегая к возлияниям.

– Рад видеть, что тебе полегчало, Макфейн, – сказал Дункан.

– Благодарю.

– Трудно поверить, что несколько дней назад ты и стоять не мог! – ввернул Ниэлл. – Ты полагаешь, что окончательно выздоровел, или это лишь временное облегчение?

– Тронут твоей заботой, Ниэлл, – спокойно ответил Малькольм. – На мое счастье, умелая забота сделала свое дело. Уверен: если мне опять станут досаждать боли в спине, Ариэлла поможет своими горячими маслами и целебными прикосновениями.

Так как Ниэлл при этом потемнел от злости, Малькольм понял, что тот влюблен в Ариэллу, и украдкой посмотрел на девушку: может, и она питает к молодому человеку нежные чувства… Впрочем, сейчас в этом было нелегко разобраться.

– Прошу меня извинить, миледи. – Ему не хотелось сердить ее в такой вечер. Малькольм не знал, случайность ли это или результат хорошего самочувствия, но его охватило непривычное желание блеснуть хорошими манерами. Увы, он почти забыл, как это делается.