Сердце воина

Карин Монк Сердце воина

Посвящается Марку, увлеченному рассказчику

Пролог

Горы Шотландии, весна 1207 года

— Я умираю…

Эти слова были произнесены с горечью и таким недоумением, словно тот, кто сказал их, надеялся услышать безнадежное возражение.

Однако Элпин взирал на него все с той же спокойной доброжелательностью, ничем не выдавая уныния. Ведь человека, говорившего сейчас о смерти, он держал на руках, когда тот издал первый в своей жизни крик, и предсказал его отцу, что сын вырастет могучим вождем и обеспечит клану Маккендриков долгие десятилетия мира и процветания. Глядя на вопящего розового младенца, Элпин обещал ему блестящее будущее, но при этом терзался, ибо прекрасно знал, что рано или поздно с мальчиком произойдет нечто ужасное, а он сам окажется в этот момент рядом с ним и именно у него на глазах прелестное дитя, превратившееся в сильного мужчину, испустит дух.

— Пора, — отозвался Элпин.

Маккендрик задумался, пытаясь постичь эту простую мысль. В комнатах и коридорах, расположенных рядом с его опочивальней, раздавались возгласы ужаса и безутешного горя, и от этого последние мгновения жизни воина стали невыносимой пыткой. Собрав последние силы, умирающий зажал ладонью рану, зияющую у него в боку, и заставил себя сесть.

— Но ведь он не появился! — воскликнул Маккендрик, желая убедить Элпина, что тот ошибся. — Мне предстоит и дальше возглавлять битву с Родериком. Я поживу еще и дождусь Черного Волка, ибо хочу убедиться, что это именно он.

— Не тебе это решать, — тихо ответил Элпин. — Право определить, годится ли он в лэрды клана, принадлежит только Ариэлле. Ее слово — закон. Маккендрик насупился.

— Если это он, пора бы ему появиться. Где он, разрази его гром? — Его грозные возгласы прервал приступ надсадного кашля.

— Появится, — заверил Злпин умирающего лэрда, помогая ему улечься. — Я все предвижу наперед. Черный Волк будет здесь.

Лэрд устремил на него взор, полный надежды. Ему отчаянно хотелось верить, что так и произойдет. Но, увидев мрачное выражение лица Элпина, он угадал печальную истину и со вздохом смирения опустил газа.

— Позаботься об Ариэлле, пока он не объявится, — тихо распорядился умирающий. — До его появления с ней ничего не должно случиться.

Элпин молча положил свою бледную высохшую ладонь на лоб лэрда, не позволяя себя обещать то, что был не в силах осуществить. Он знал, что Маккендрик отлично это понимает, и все же желал хоть немного утешить умирающего отца.

— Я пригляжу за ней, клянусь, и буду заботиться о ней как о родной дочери.

— Хорошо… — с облегчением выдохнул лэрд.

Наблюдая, как тяжело вздымается грудь Маккендрика, как он сопротивляется смерти, Элпин догадывался, что в этом сражении ему не одержать победы. Стиснув костлявую руку Элпина, лэрд попытался еще раз вздохнуть, но это не удалось ему. Жизнь покидала его, и из горла вырвался лишь свист. Через мгновение он выпустил руку Элпина. Старик давно предвидел, что все случится именно так и именно в этот момент.

Потеряв друга, он ощутил внутри пустоту и холод, что бывало всегда, когда смертный, которого он любил много лет, уходил из жизни. Элпин задержал руку лэрда в своей. Это было нужно ему самому, а не бездыханному телу, освободившемуся от мучений и покинутому исстрадавшейся душой. Слыша, что все вокруг пришло в ужас и смятение, Элпин, объятый горем, не двигался. Только почуяв горький запах дыма, он вышел из оцепенения и выглянул в окно.

Огонь, бушевавший на противоположной стороне двора крепости, пожирал башню. Снизу доносились громкие крики мужчин и женщин, таскавших воду из колодца. Однако пламя вздымалось все выше, словно насмехаясь над тщетными усилиями людей. Черный дым заволок светло-голубое весеннее небо. Ветер вздымал в раскаленный воздух тучи пепла, которые, покружившись в высоте, сыпались на землю траурным дождем.

— Ариэлла! — воскликнула Элизабет, охваченная отчаянием. — Ариэлла!

Скованный страхом Элпин обреченно закрыл глаза. Родерик запер Ариэллу в башне, заставив девушку наблюдать сверху, как он грабит ее дом и мучает людей. Теперь Ариэлла обречена погибнуть в огне.

— Нет! — Элпин ожесточенно тряхнул головой. — Этому не бывать!

Не в силах пошевелиться, он беспомощно взирал на яркие языки пламени, уже подобравшиеся к комнате под крышей. Внизу все с таким же отчаянием выплескивали в огонь ведро за ведром, но неимоверные усилия людей не могли остановить пожар. Однако несчастные не отступали, хотя лица их почернели от сажи, ноги подкашивались, а руки ломило от усталости.

Мало-помалу крики утихли. Мертвую тишину нарушал лишь зловещий треск пламени, объявшего башню. Люди обреченно взирали на нее.

Глава 1

Лето 1207 года

Как всегда, первым его ощущением была боль.