Сердце волка

Штефан схватил Ребекку за плечи и так поспешно поднял ее, что она невольно ударилась затылком о металлическое обрамление стенки душевой кабинки, и по стеклу тут же побежала трещина.

Ребекка не издала ни звука. Она не издала ни звука даже после того, как Штефан сильно потряс ее за плечи, и ее голова заболталась из стороны в сторону.

Ребекка была мертва.

Волк успел перегрызть ей горло.

Штефан пронзительно закричал, обхватил Ребекку за плечи и прижал ее к себе так сильно, что, будь она жива, не смогла бы дышать. Он снова и снова звал ее по имени, хотя и понимал, что она уже никогда ему не ответит. Никогда. Ее не спасло даже то, что ее раны могли быстро заживать. Штефан чувствовал, как по его груди струится кровь Ребекки — липкая и теплая. А еще он чувствовал, как постепенно остывает в его руках ее тело. Тем не менее он снова и снова громко звал ее, продолжая надеяться, что она вот-вот откроет глаза и сделает вдох.

Но этого не произошло. Ребекка была мертва.

Штефан услышал позади угрожающее рычание и, обернувшись, увидел стоящего за ним белого волка. Мех хищника был забрызган кровью Ребекки, а в выражении его глаз чувствовался насмешливый вызов.

Волк бросился на Штефана. В тесноте ванной он не мог совершить достаточно мощный прыжок, чтобы свалить Штефана с ног; однако, с другой стороны, теснота также мешала Штефану защищаться. Он ударился о край ванны, каким-то образом умудрился устоять на ногах — падение означало бы для него верную смерть — и стал пятиться, стараясь отойти от волка. Одну руку он держал между собой и зверем, а другой вцепился в белую шерсть на его шее, отчаянно пытаясь оттолкнуть его зубастые челюсти как можно дальше от себя.

Однако Штефану явно не хватало силы. Хищные зубы все ближе пододвигались к его горлу маленькими, какими-то даже механическими, но неудержимыми рывками. Штефан был почти — почти — уверен, что волк использует не всю свою силу. Он, якобы с трудом преодолевая сопротивление Штефана, старался продлить эту жуткую игру, давая своей жертве надежду на победу, чтобы затем — к безграничному ужасу жертвы — одним решительным ударом прикончить ее.

Зубы зверя щелкнули уже в сантиметре от лица Штефана, а затем уже так близко, что он почувствовал, что они зацепили его кожу и оставили на ней кровавую отметину. Боль от этого была просто пустячной по сравнению с тем, что Штефан в этот день уже пережил, но она показалась ему просто ужасной.

И вдруг внутри него раздался какой-то вопль: долго дремавший внутри него волк наконец окончательно проснулся, собрал все свои силы, пытаясь высвободиться из пут, уже изъеденных ядом охватившего Штефана отчаяния, и сбросил их одним рывком. Теперь он было полностью свободен. Существо с той стороны вращающейся двери действительности прошло через эту дверь и, подняв свою ужасную голову, издало торжествующий рык. Штефан отчетливо осознал, что оно уже не вернется в свое укрытие. Теперь у Штефана не было шансов снова загнать это существо в темные глубины своей души, из которых оно и появилось, потому что это существо стало уже сильнее Штефана.

Однако все это уже не имело никакого значения: проснувшееся в Штефане чудовище тут же наполнило его новой силой и безудержным желанием победить любой ценой. Сознание Штефана сконцентрировалось на стремлении одолеть врага. Что будет потом — теперь было для него неважно. Все равно его жизнь уже подошла к концу. Эти твари не только убили в нем человека — они отняли у него жену, которую он любил, и ребенка. Быть может, он умрет или превратится во что-то такое, что не будет иметь никакого отношения к прежнему Штефану, однако он был согласен на что угодно, только бы ему удалось достичь своей цели.

А цель у него сейчас была одна — месть.

Они его обманули. Они отняли у него все, что он имел, в том числе и его человеческую сущность. И они за это заплатят!

Одним гневным мощным движением Штефан оттолкнул волка, поднял его, заставив встать на задние лапы, и резко развернул вокруг его оси. Волк удивленно взвизгнул. Сопротивление со стороны Штефана было для него настолько неожиданным, что зверь на пару секунд растерялся. Когда он наконец-то понял, что его беззащитная жертва вдруг перестала быть беззащитной, было уже слишком поздно. Штефан обхватил волка сзади за шею и изо всей силы дернул его голову назад.

Зверь отчаянно взвыл. Даже в таком невыгодном для себя положении — стоя на задних лапах спиной к своему противнику — волк был все-таки сильнее, чем Штефан. Он начал дергаться из стороны в сторону, пытаясь изловчиться и повернуть голову так, чтобы можно было цапнуть Штефана за лицо.

Штефан еще сильнее вцепился в беснующегося зверя, сцепил свои руки и в отчаянии сдавил ими шею волка. Однако у него явно не хватало сил для того, чтобы задушить зверя или свернуть ему шею.

Хищник бешено сопротивлялся. Его челюсти щелкали все ближе к лицу Штефана. Ему вряд ли удалось бы настолько повернуть голову, чтобы вцепиться Штефану именно в горло, но в этом и не было необходимости: во что бы он ни вонзил свои клыки — это означало бы его победу над Штефаном.