Сердце вселенной

– Да, мне пришлось убить этого скупщика. Как я и сказал, он требовал отдать ему кристаллы просто так – за долги Дария. Я понимал, что все это не закончится на возвращении долга, и найдется еще что-нибудь.

– И на базу вы прилетели, я так понимаю, пересидеть?

– Да, если это возможно…

– Возможно Эрик, но вы же не будете сидеть здесь вечно, что потом? Если вас ищут стражи, то ваши лица висят уже по всей империи! Куда бы вы не сунулись, вас тут же завернут.

– С этим я разберусь: я уже в процессе, так сказать…

– А вы не подумали, что из-за вас сюда может нагрянуть куча имперского отродья? Нам проблемы не нужны, Эрик. Перемирие хрупкая штука, а мы еще не подготовились как следует к предстоящим событиям. Ты понимаешь о чем я говорю?

– Конечно, я все понимаю, но мы всего лишь на несколько дней. Я надеюсь, они не вычислят нас.

– Надежда не самая лучшая вещь, Эрик.

– Я понимаю, но нам больше некуда податься.

– Ладно. Я спрошу по вам у командующего базой. Если он разрешит, то останетесь.

– А если нет?

– А если нет, Эрик, то вас известят об этом. Придется искать убежище в другом месте. Не пойми меня неправильно: у нас тут не приют. И, к тому же, я на базе далеко не самое важное лицо… Как и многие другие, я подчиняюсь приказам.

– Спасибо, Граз.

– Сейчас можете разместиться в одной из казарм. Я попрошу, чтобы вас сопроводили.

Эрик смотрел в окно комнаты, в которую их поселили с Руан. На внешней стене базы ходили бойцы, то и дело переговариваясь о чем-то друг с другом. Руан сидела напротив, прислонившись к стене. Ее серебристое платье было аккуратно сложено и лежало на стуле. Эрик смог раздобыть для нее другую одежду: большую плотную рубаху, штаны и сапоги. Практически в том же самом ходил и он. Теперь Руан выглядела уже не так празднично, как прежде.

– О чем ты думаешь? – спросила она.

– Знаешь, в детстве мне часто снились сны об одной планете, – ответил Эрик, повернувшись в ее сторону.

– Какой?

– Не знаю, что это была за планета, но все существа на ней были такими же как и мы с тобой, только целыми и не такими высокими, а еще какими-то худыми, и лица у них отличались: глаза, например, были разных цветов. Они были со своими руками и ногами, вот как ты. Ни единого протеза, металлического лица, органов и так далее. Кстати, такие как ты большая редкость на Кодраке. Тебя не коснулась война?

– Коснулась… – ответила она, выставив вперед свои спрятанные под стул ступни. Две ноги сразу… – Произнесла Руан печальным голосом. – Левую до колена, а правую немного выше. Одной ракетой две ноги…

– Прости, – сказал Эрик, удивившись.

– Может быть, ты тоже с другой планеты?

– С чего ты так решила?

– Твои глаза, – Руан взглянула в них, – они какие-то не такие черные…

– Все они такие, не говори чепухи. Просто оттенок не такой глубокий: вот и все.

– Твой сон, что там было дальше?

– Сон, – отойдя немного, продолжил Эрик. – Эта планета была другой. Она была как Кодрак раньше: моря, леса, пустыни, животные… Она была живой. Там было счастье и радость. Был детский смех. Города стояли на земле, и эти существа ходили по ней. У них был день и была ночь. У них была какая-то другая жизнь: другие правила и законы. Я не совсем понимал тогда и до сих пор не понимаю некоторых вещей, что на ней происходили, но мне хотелось туда, хотелось вот так вот не проснуться и навсегда остаться во сне, на той далекой и чудной планете. Со временем, в моих снах она стала меняться. Существа на той планете развязали войну, и она поглотила всех. Я видел толпы, поднимающие руки к своим вождям, я видел ненависть и злость, боль и страдания. Я видел смерть, видел огромные машины, уничтожающие все на своем пути, видел ядерные взрывы, что превратили землю Кодрака в мертвое полотно, видел ужас и страх. Они не смогли справиться с войной, и она полностью их уничтожила, как и уничтожила их планету: ее разорвало на куски. Я видел это в своем последнем сне.

– Мне кажется, что сны это просто картинки, которые придумывает наш мозг, пока мы спим, ничего более. Ты был ребенком и часто думал о том, что видел, часто мечтал. Когда ты спал, твой мозг не переставал думать и мечтать, но только ты уже не контролировал его границы. Я думаю, что это работает так.

– Возможно. Но это были не единственные странные сны. В более позднем возрасте мне снилось, что я, находясь в каком-то холодном темном пространстве, грею руки, дыша на них. Там отсутствовали звуки и все, что я видел было непроглядной тьмой. Там ничего не было, кроме меня и моих замерзших рук. Неожиданно передо мной вспыхнул яркий, искрящийся шар. Он вертелся, и искры его разлетались в разные стороны. Он был очень теплый, и я касался его, но не мог сжать или что-то сделать, хоть он и был полый внутри. Об этом странном шаре я видел сны несколько раз, а после больше никогда.

– Глупости… – сказала Руан. Она будто хотела что-то добавить, но посмотрев на Эрика, не стала.

– Странный шар, – повторял Эрик, – странный шар…

– Что мы будем делать? Даже если твой друг уже договорился, они не оставят нас у себя надолго.

– Я знаю. Я что-нибудь обязательно придумаю.