Сердце Запада

Его губы требовательно надавливали на ее рот, пытаясь открыть его. Ханна застонала и поддалась, и снова не сдержала вздох удовольствия, когда он провел языком по ее небу, погружаясь и лаская, давая тем самым наглядное представление о том, что должно произойти. У нее перехватило дыхание, когда Дрю запрокинул ее голову и прижался к её телу.

– Теперь ты моя, – промычал он. Слова прозвучали невнятно из-за того, что его язык вырисовывал круги вокруг ее языка.

– Да, – прошептала Ханна, но это единственное слово имело оглушающую силу крика. Желать и быть желанной как сейчас.

И она хотела его. О, как же она хотела этого мужчину. Прижимаясь к Скалли, Ханна схватила его за пиджак. Ее рот терзал его губы, вбирая их в себя и жадно поглощая. Целующиеся врезались в стену, а затем, ничего вокруг не видя и пошатываясь на нетвердых ногах, натолкнулись на уставленный разными вещицами стол. Не размыкая губ.

Ханна нащупала позади себя служащий скатертью арабский платок и, вцепившись в него пальцами, потянула за собой, когда они упали на пол. Бронзовый подсвечник в форме дракона с громким стуком полетел в никелированную печку. Гипсовый бюст был спасен от распада толстой шкурой медведя гризли, заменяющей ковер. Перламутровый ларчик ударил Ханну по голове, но она едва это заметила.

Она дергала одежду Дрю. Тот оторвался от нее на достаточное время, чтобы сорвать с себя пиджак и рубашку и отшвырнуть их прочь. Ханна пробежалась пальцами по его груди и ощутила дикий стук его сердца. Его плоть была горячей и скользкой от испарины вожделения. И когда Скалли вторгся в неё, она услышала, как он выдохнул нежные слова. Ханна не поверила им, поскольку была слишком мудра, чтобы верить мужским словам. Но все равно, для её ушей они прозвучали сладким перезвоном.

– Я люблю тебя, Ханна Йорк, – сказал Дрю.

ГЛАВА 23

Керосиновая лампа отбрасывала тусклый свет на убранство лавки Сэма Ву. Эрлан стояла на верхней ступени стремянки, пытаясь дотянуться до самой высокой полки. Китаянка повесила охотничий нож на крюк рядом с кучей кастетов и рукавом ханьфу смахнула пыль с коробки винтовочных патронов.

Осторожно балансируя на крошечных ступнях, миссис Ву спустилась с лестницы. Посмотрела вверх и выругалась, увидев кофемолку, красующуюся посреди нескольких мотков огнепроводных шнуров.

Эрлан воспользовалась крюком, чтобы снять кофемолку, поскольку не думала, что сегодня ее золотые лилии выдержат еще один подъем по ступенькам. И хотя ее ноги больше не представляли собой изящные дуги, ей все еще было затруднительно лазать по стремянке.

Эрлан шумно выдохнула, шелохнув пряди волос на лбу. За окном лютовала зимняя ночь, но большая пузатая печка поддерживала в лавке тепло, и китаянка тыльной стороной ладони вытерла с шеи стекающий струйками пот. Живя наложницей в доме дворянина, ее мать никогда не потела от работы. Айя, без сомнения изнеженная Тао Хуо лишилась бы чувств, увидев сейчас свою дочь с загорелыми щеками, распухшими ногами и мозолистыми руками. Но правда заключалась в том, что Эрлан нравился труд, которым она занималась, чтобы заработать один американский доллар в день.

Она услышала шаги на дощатом настиле снаружи и с уже пляшущим на кончике языка ругательством пошла к двери. Китаянка предположила, что это припозднившийся лавочник Ву наконец-то вернулся домой на ужин, но человек прошел мимо, на миг отбросив черную тень, когда попал в луч света из окошка.

Эрлан прокляла четырех богов брака, которые наградили ее таким никчемным мужем. Если бы супруги жили в Фучжоу, он наверняка засиживался бы в чайных домах. Здесь же, в Америке, Сэм Ву ходил в салуны. Вместо игры в го или шахматы он спускал свои деньги в покер. Почти каждую ночь ее супруг возвращался домой с вытянутым лицом.

Тем не менее в целом Эрлан была довольна своим замужеством и сделкой. По крайней мере она была главной в мужнином доме, и никакая свекровь ею не помыкала.

А так как самый сладкий чай можно сделать только с наичистейшей водой, Эрлан добросовестно пыталась выполнять свою часть уговора. И сейчас с чувством глубокого удовлетворения оглядела лавку. Наконец-то ей удалось добиться должной степени равновесия и гармонии, хотя на это и ушло несколько месяцев.

Теперь стопки дождевиков лежали рядом с резиновыми сапогами, а груда рабочих комбинезонов — возле рабочих рубашек. Если кто-то захочет найти красную ленту для волос, то та находилась именно там, где и следует – около кружевных воротничков. Шляпные булавки располагались вместе с подушечками для них. Жестяные лохани – рядом со складными прессами для отжима белья. Фонари — возле коробок со свечами и керосином в двадцатилитровых флягах. Леденцы на палочке, сушеные яблоки и сухари — перед соленьями. Эрлан опустила глаза на кофемолку, которую держала в руках. Ту, конечно же, будет правильно поместить рядом с кофейными зернами. И где же эти зерна...

Внезапно над дверью затренькал колокольчик. Эрлан повернулась так быстро, что чуть не упала на бочку с соломенными вениками. Миссис Ву резко втянула в себя воздух с сильным запахом клеенки и рассола.