Сердце Запада

Сэм Ву попытался указать на дым, тянущийся из разбитого окна. Но рука приклеилась к облитому смолой боку. Лавочник сделал еще один шаг и чуть не упал, споткнувшись о край дощатого настила.

Клементина вставила еще один патрон в «винчестер» и передернула затвор. Она наградила маршала холодным взглядом широко распахнутых глаз.

– Предлагаю вам в виде исключения напрячься, мистер Доббс, и арестовать этих смутьянов за учиненный беспорядок.

Маршал поскреб седой подбородок.

– Извините, мэм, но это вас и мисс Ханну я должен арестовать за то, что вы размахиваете здесь оружием и ставите под угрозу жизни мирных жителей. По моему мнению, именно китайцы первыми начали беспорядки.

– И каким же образом? – воскликнула Эрлан. – Тем, что живут на свете? – Она заставила себя встать на четвереньки. Шатающийся Джере Скалли присел рядом с ней на взбитую, забрызганную кровью пыль. Он потянулся к китаянке, но Эрлан увернулась от него. Она откинула голову и закричала на мужчин, которые с позабытыми топорами и лопатами в руках сейчас смирно стояли и смущенно переступали с ноги на ногу: – Что преступного в том, чтобы приехать в такое огромное место, настолько пустынное, что даже облака теряются в небе...

И тут воздух пронзил странный свистящий шум, похожий на предсмертный хрип курицы с перерезанным горлом.

Сэм Ву неуклюже поднялся на дощатый настил и сделал три коротких спотыкающихся шага к двери.

– Боже всемогущий! – закричал он или попытался это сделать. Но из горла исторгся только тихий писк.

Сэм достиг порожка, и тут строение запылало огнем, занявшимся, когда зажженная петарда приземлилась на вершину кучи листовой ваты и подожгла ее. Пламя распространилось по недавно натертым маслом половицам к полкам, где лежали винтовки, пистолеты, патроны и динамит, под которыми выстроились по струнке пятнадцать канистр с керосином и пять со скипидаром. Огонь добрался до этих канистр, и лавка Сэма Ву взорвалась, подобно извергнувшемуся в небо Монтаны раскаленному гейзеру.

ГЛАВА 26

– Лежи спокойно, упрямый варвар. Доктор сказал, у тебя вмятина в черепе.

Джере Скалли втянул голову в плечи, обхватив ее с обеих сторон.

– Только вмятина? Боже, а ощущение такое, будто башку раскололи пополам.

Эрлан наклонилась вперед на кресле-качалке, чтобы сложить горкой взбитые подушки за спиной пострадавшего. Она мягко толкнула Джере в плечо, вынуждая лечь обратно на постель. Костяшки пальцев великана были сбиты в кровь. Лицо казалось бледнее льняной повязки на голове. А руки покрывал слой вазелина в тех местах, где кожу усыпали волдыри от ожогов, полученных, когда храбрец пытался вытащить безжизненное тело Сэма Ву из горящей лавки. О, каким же свирепым драконом выглядел Джере Скалли, с ревом и кулаками бросившись её спасать.

Как она вообще могла обманывать себя, веря, что никогда его не полюбит?

Лампа отбрасывала мягкий свет на постель и обои с розочками в гостевой комнате Ханны Йорк. В открытое окно дул ветерок, теперь прохладный, поскольку солнце уже село. Пахло пожарищем, пылью и ненавистью.

– Ах, Лили. – Джере повернул голову, чтобы посмотреть на китаянку, и они обменялись несколькими долгими медленными ударами сердец. Он положил ей на щеку мозолистую ладонь. – Как ты?

Эрлан отвернулась от него. И снова в один бурный момент, вся её жизнь оказалась разрушена.

– Я боюсь.

Его большой палец скользнул по скуле, когда Джере обхватил ее шею под волосами.

– Не бойся, любовь моя. С этого дня я стану о тебе заботиться. Он мертв, Лили. Ты свободна.

Она резко втянула в себя воздух.

– Не говори так.

– Но это правда.

Правда. Эрлан подумала обо всех тех правдах, которые когда-то образовали ее жизнь. Женщина – несовершенное низшее существо, и ее счастье состоит лишь в том, чтобы выйти замуж и родить мужу сыновей. Муж женщины является для нее господином, и ее единственное назначение на земле – подчиняться, служить и угождать ему. Женщине следует научиться уступать мужчине и подавлять свои желания. До самой смерти она сначала принадлежит своему отцу, а затем отцу своих сыновей.

Но мужчины не были безгрешными, они не были богами. А лишь мужчинами. И женщина...

Если глупая женщина чересчур много думала, то начинала сомневаться в том, истинны ли древние заветы, а когда такое случалось, она становилась ни, предательницей своих предков. Предательницей самой себя.

Джере шевельнулся. Его рука скользнула по одеялу с узором из звездочек и опустилась на колени Эрлан, разжала её сцепленные пальцы и взяла одну ладонь. Сердце китаянки глухо забилось. Тем не менее она не двинулась

Большим пальцем Джере нарисовал кружок на косточке запястья.

– Нас может поженить окружной судья, когда в следующий раз будет здесь проездом.

Судьба Эрлан представляла собой наполовину очерченный круг. Она знала, что должна делать, но все же продолжала испытывать неуверенность в принятом решении. В другой жизни, в другом месте им, предназначенным друг другу, без сомнения, не пришлось бы расставаться.

– Я никогда не выйду за тебя, – произнесла Эрлан.