Сердце Запада

– Откуда у вас такие деньги?

– Перед самым отъездом из Бостона я ограбила банк. Пожалуйста, пять фунтов муки и один фунт коричневого сахара. Ковш свиного жира и по паре банок консервированной кукурузы и помидоров. Свежих яиц…

– Яиц, к сожалению, нет.

– И консервированного молока. Десять банок.

В узеньких глазах отразилось понимание.

– Боже правый! А Гас Маккуин знает, что вы задумали?

– Пока нет. Но не сомневаюсь, что кое-кто ему непременно скоро расскажет.

– Нет-нет, только не я, мэм. – Смеясь, Сэм Ву покачал головой. Его дробное булькающее хихиканье напоминало смех ребенка. – Этот китаец – не любитель индейцев, но и не сумасшедший, и не доносчик.

Он снова сменил головной убор на зеленый козырек занятого коммерсанта. Вытряхнул свечи из почти пустого ящика и начал заполнять его заказанными продуктами, бормоча себе под нос на смеси английского и, наверно, китайского.

Клементина оглядела магазин и отметила новинки в огромном разнообразии товаров – зловонную связку буйволовых кож, привезенную Энни-пятак, банки желе из белого винограда, тканый ковер…

К ней подошел Сэм Ву с полным ящиком продуктов. Его лицо кривилось от беспокойства.

– Вы собираетесь совершить, миссис Маккуин, очень милосердный поступок. Но, Боже Всемогущий, умным его не назовешь. Прямо сейчас на извозчичьем дворе Змеиного Глаза проходит собрание. Многие хотят вооружиться и повесить… кое-кого.

Торговец передал ей ящик, и Клементина пошатнулась от тяжести. Она рассчитывала, что китаец предложит донести покупку, но Сэм Ву поджал губы и отступил за прилавок.

У двери Клементина остановилась.

– Мистер Ву, а почему вы не на собрании?

– Этот китаец не сумасшедший, – сказал он. И на сей раз не рассмеялся. 

* * * * *

Несмотря на яркое солнце, день был прохладным, однако вскоре Клементина, пробирающаяся по грязи с тяжеленным ящиком в руках, побагровела и тяжело задышала.

Она огляделась. Холм в форме тульи шляпы, от которого и получил свое название округ Танец Дождя, четко выделялся на фоне голубого неба. Его пустынные склоны покрывали кофейного цвета насыпи, обозначающие входы в шахты, за редким исключением заброшенные. Рядом с одним из отвалов Клементина разглядела табличку с выведенным неровными буквами названием «Четыре Вальта». Прогнившие стропила окаймляли дыру в красной земле, из которой торчала ветхая полуразвалившаяся лебедка. Эта шахта не выглядела так, будто в ближайшее время принесет целое состояние.

Взгляд Клементины переместился к типи, золотисто-белой в лучах весеннего солнца. От палатки отделяла несущаяся с горного склона бурная река. Шаткий мостик из камней и старых бревен соединял берега в месте, где поток огибал осиновую рощицу. Придется перейти речку по мосту и приблизиться к типи на виду у всех обитателей Радужных Ключей.

У Клементины закололо в спине, и она оглянулась через плечо. Называемое улицей болото обезлюдело. Повозка, в которой Клементина с Гасом приехали в город, стояла покинутая перед извозчичьим двором. Большие раздвижные двойные ворота сарая были закрыты. Гас, Змеиный Глаз и другие мужчины собрались там внутри и замышляли линчевание.

Клементина сошла с дороги на узкую тропинку, ведущую через маленькое городское кладбище. Грубые деревянные кресты покосились и прогнили от непогоды. На недавно установленном кресте висела пара сапог мужского размера. Клементина не замедлила шаг, чтобы прочесть выжженное на дереве имя: она и без того знала, кто здесь покоится – шотландец Макдональд, убитый угонщиками скота.

Когда Клементина ступила на мост, каблук угодил в трещину. Колено подогнулось, и она чуть было не упала. С губ сорвался странный звук, похожий на предсмертный писк придушенной птицы. «Не паникуй, – убеждала себя Клементина. – Тебя не убьют при свете дня на виду у всего городка».

Она медленно подошла к индейскому лагерю. И когда не увидела поблизости пегого пони, дыхание слегка успокоилось. Ветер прекратился. Бледный дым от костра завитками поднимался в небо. Осиновые листочки подобно серебряным каплям трепетали на солнце, отбрасывая неровные тени на покрывающую землю у входа в типи старую подстилку из буйволовой кожи и сидевшего на ней маленького ребенка. Клементина остановилась у края подстилки и попыталась заглянуть внутрь сквозь щель в конусообразной палатке. Выгоревшая кожа была разрисована странными картинками.

– Есть кто-нибудь? – позвала она.

Никто не откликнулся. Малыш засунул четыре пальца в рот и уставился на нее широко распахнутыми темными глазами.

Клементина поставила ящик с едой на землю и опустилась на колени рядом с ребенком. От кожаной подстилки несло прогорклым запахом древесного дыма и застарелого жира. Над огнем на крючке, между вбитыми в землю кольями, висел кипящий чайник.