Сердце женщины

– Я хотела сказать, что иногда с женитьбой приходит конец дружбе. А я бы этого очень не хотела. Вы единственный человек, которому Пол доверяет.

– Не беспокойтесь, – сказал Барри серьезно. – Я всегда буду поблизости, хотя Пол и увел вас прямо у меня из-под носа.

Хотя Люси и не была вполне уверена в том, что он шутит, она решила вести себя так, будто дело обстоит именно так.

– Только не надо изображать из себя отвергнутого влюбленного. Вы всегда видели во мне модель, а не жену.

– Модель жены! А теперь хватит крутить головой и сидите тихо, как полагается хорошей девочке.

Барри приладил еще одну лампу и принялся рассказывать о своем последнем задании: один американский журнал заказал ему серию фотографий европейских столиц.

– Это уже тысячу раз делали до меня, – сказал он, – но я подошел к делу под другим углом зрения.

– Уверена, что вы добьетесь успеха. Хотела бы я сказать то же самое о Мюррее.

– Как у него дела?

– Он написал массу картин, но никак не может добиться, чтобы их выставили в галерее. Его работы слишком авангардные.

– Пол говорит, что его работы никуда не годятся. – Барри щелкнул затвором объектива. – Я всегда считал, что, если бы картины Мюррея были стоящими, Пол первым бы поддержал его. В свое время он был покровителем многих художников.

– Он позволил Мюррею занять одну из комнат под студию. Тому было очень сложно работать в коттедже, поскольку там недостаточно освещения.

– Полагаю, это ваших рук дело?

– Да. Но сейчас я об этом жалею.

– Почему? В чем дело?

– Не знаю. Просто ощущение.

– Давайте расскажите дядюшке Барри.

– Нечего рассказывать. – Она сцепила пальцы. – Просто… я вот думаю, а что, если я ошиблась насчет него и прав был Пол?

– Тут нечего и думать, – сухо сказал Барри. – Его выставят за дверь.

– С Синди или без?

– Предоставьте Синди Полу. Он вполне может справиться с ней сам.

– Я так не считаю. Мюррей имеет на нее очень сильное влияние.

Несколько дней спустя Люси вспомнила этот разговор с Барри, когда Мюррей присоединился к ней в музыкальной комнате за чашкой чая. Синди как раз уехала куда-то по делам, и Мюррей весь день провел в своей студии за мольбертом.

– Вот это жизнь, – сказал он, щедро накладывая в тарелку сандвичи с копченым лососем.

– Рада, что вам нравится.

– Конечно, нравится. Как, кстати, и вам. Вы привыкли к роскоши даже быстрее, чем я ожидал. – Он усмехнулся. – Правда, я всегда считал, что к этому привыкнуть гораздо легче, чем к бедности.

Она хотела было поставить его на место, но передумала. Спорить с ним не имело никакого смысла.

– Должен признаться, не ожидал, что вы окажетесь такой ловкой, – тем временем продолжал Мюррей. – Надо же, предложили замолвить за меня словечко, а сами заполучили главный приз.

– По-вашему, это смешно?

– Я не старался вас рассмешить. Я просто констатировал факт. – Улыбка, игравшая у него на губах, смягчала жестокость его слов. – По-моему, все просто замечательно. Пол от вас без ума, и, пока вы на моей стороне, у меня есть все шансы уговорить его выдать за меня Синди.

– Вряд ли. Я вам уже сто раз это говорила. Он настаивает на том, чтобы Синди подождала еще хотя бы год.

– Это он говорит сейчас. Но через три месяца вы станете его женой, а у жены, как известно, имеется тысяча способов заставить мужа изменить свое мнение.

Она не смогла скрыть мелькнувшего на ее лице отчуждения. Мюррей заметил это и покраснел.

– Можете на меня так не смотреть, – мрачно сказал он. – Вы женщина, и вам не понять, что испытывает мужчина, когда не может обладать той, кого так страстно желает. Я не могу ждать Синди еще целый год. Это равносильно вечности.

Она снова прониклась к нему сочувствием, и вместе с ним вернулась и симпатия.

– Я хотела бы помочь, – сказала она, – но вы же знаете, какой Пол упрямый.

Мюррей пожал плечами и поставил на поднос пустую чашку.

– Синди сказала, когда вернется?

– Думаю, часов в шесть. Она поехала на примерку.

– Еще платья! – мрачно воскликнул он. – На те деньги, что она тратит в месяц на одежду, я бы мог покупать холсты и краски целый год.

– Это ее деньги.

– А вот тут вы ошибаетесь, – откликнулся он. – Это деньги братца Пола.

Люси нахмурила брови:

– Я думала, что у Синди есть собственный капитал.

– Я тоже так думал. Но у нее ничего нет. Прошлой ночью она мне все рассказала. – Мюррей поднялся и прошелся по комнате, то и дело останавливаясь, чтобы рассмотреть какую-нибудь безделушку: шкатулку работы Фаберже, изящную вазу династии Минг, статуэтку из слоновой кости. – Когда старик Харлоу умер, все досталось Полу, и только от него зависит, сколько денег получит Синди. То есть если она выйдет замуж с согласия большого брата, все будет тип-топ, но уж если он будет против и лишит ее своей милости, тогда она не получит ни пенса. – Он обернулся и посмотрел на нее, держа на ладони изящную фарфоровую пастушку. – Что мне остается? Вы знаете так же хорошо, как и я, что Пол никогда не даст своего согласия на наш брак. Он меня терпеть не может и абсолютно мне не доверяет.

– Уверена, что это не так.