Сердце жены врага (СИ)

Пытаюсь немного пошевелиться, но понимаю, что вся грудь замотана бинтами.

— Но шрам, ерунда! Главное — ты жива осталась.

— А где родители?

— Я их еле спать уложила, а сама сразу к тебе, потихоньку. Не хотела, чтобы наш разговор кто-то слышал.

— Где деньги взяли на операцию? Волков снова наделал долгов?

— Лер, я продала колье, что мне вручила Сильва. Этих денег хватило. Лер, я надеюсь оно не краденное, хотя, какая сейчас разница, ради тебя я готова и украсть!

— Нет, колье — подарок. Только не спрашивай от кого.

* * *

Через два месяца

Я лежу отвернувшись к стене. Рука Влада скользит по моим волосам, пропуская пряди через пальцы, чуть задерживается и напрягается на затылке. Неужели душить будет, гад? Но кончики пальцев проходят опасную зону, теребя бретельки ночной рубашки, а потом и вовсе ныряя под тонкий шелк ткани.

Влад наглаживает мне спину, почти дойдя до ягодиц, его пальцы пробираются под резинку трусиков. Я вздрагиваю от отвращения.

— Лер, ты же не спишь?

Уснешь тут рядом с извергом, а как же… С тех пор как вернулась с больницы, могу спать только днем, когда муженек уезжает в город по делам. Запираюсь изнутри своей комнаты, прошу Сильву разбудить меня при его появлении, и только тогда могу расслабиться. По-другому никак.

— Лер… Лерушка-а… — Влад наваливается на меня как боров.

Он в одних плавках и я, через ткань рубашки чувствую его напрягшийся член.

— Влад, мне нельзя сейчас!

— А мы потихоньку! Полегоньку! Ну же! — Он разворачивает меня лицом к себе и нависает на руках надо мной. — Неужели ты не соскучилась? Я за два месяца знаешь, как оголодал?

— Врачи мне запретили, — напоминаю ему, хотя похоже, напрасно. Влад возбужден и его не волнует ничье мнение и ничье здоровье.

— Да брось, — его руки скидывают бретельки ночнушки, обнажая грудь. — встали, затвердели, — он сжимает сосок между большим и указательным пальцами, — мои девочки рады меня видеть!

Хотя мы оба в белье, но Влад вольготно располагается меж моих бедер, вдавливаясь в меня, вжимаясь до боли.

Вскоре к пальцам присоединяется язык. Он ведет влажную дорожку до ключицы, а потом задевает шрам.

— Блядь! — рычит Влад, отпуская меня. — Твой долбанный шрам! Испортил всю малину!

Молчу, радостная что хоть что-то могло остановить этого похотливого чудовища. Муж вскакивает, зажигает верхнее освещение. Я натягиваю одеяло до горла.

— Да выкинь ты эту тряпку! — орет он, дергая одеяло вниз.

Наклоняется над все еще розовым рубцом с неровными кое-где краями.

— Как с тобой спать после этого? Словно индюшку выпотрошенную трахаешь с ним.

Господи, ну какой идиот! Он меня еще в этом смеет обвинять? Если бы не его угрозы, рукоприкладство и запугивание, то мне бы и не делали эту операцию.

— Лера! — рычит он. — Мы завтра едем в тату-салон!

— Что? — это правда неожиданно. — Зачем?

— Сделаем обалденное тату на месте уродства!

— Ты с ума сошел? Он еще не зажил толком, какое тату?!

Глава 2

— Лера! Лерушка! — колотит в дверь Сильва, — Скорее открывай!

Бросаюсь к двери. Домработница взволнована и напугана.

— Быстрее девочка, вниз! Тут такое!

Бросив рассматривать в зеркале едва поджившее тату, опускаю футболку на изящный орнамент из тонких веточек цветов, надежно скрывающих шрам от операции практически ювелирной работы мастера.

Оправляю волосы, быстро спускаюсь. В гостиной полицейские. Много. И еще какие-то люди в спец-одеждах, что-то вроде бойцов ОМОНа, но точно я не знала. В их руках скрюченный, уложенный лицом в ковер Влад.

— Что происходит? — спрашиваю я севшим голосом, вероятно бледнея на глазах, потому что сердце начинает колотиться как невменяемое, а мне не хватает воздуха.

— Это жена Влада Григорича, — приходит мне на помощь Сильва, — только вы поаккуратнее, у нее сердце больное!

Полицейский — поджарый мужчина средних лет с добрыми глазами подходит ко мне.

— Тогда сильно не переживайте! — говорит он мне, но мы должны забрать вашего мужа в участок. — Присядьте.

Он берет меня под локоток и опускает на рядом стоящий диван.

— Воды? Принесите ей воды! — просит он Сильву, — И успокоительное. Вы сейчас в обморок похоже упадете.

— Нет, нет, я контролирую ситуацию, скажите, в чем обвиняется мой муж?

— Я — Владимир Павлович Сенцов, — старший следователь. Как вас зовут? — смотрит он на меня почти ласково, по-отечески.

— Валерия. Валерия Александровна Волкова.

— Валерия Александровна, ваш муж обвиняется в убийстве. Он должен пройти с нами в участок.

— В убийстве? — я не верю своим ушам.

Влад отмороженный на всю голову ублюдок, но до сегодняшнего дня не убивал. Насколько я знала. Смотрю на мужа, что рычит и извивается в наручниках, под дулом оружий.

Второй и третий полицейские что-то быстро заполняют в своих планшетах.

— Волков обвиняется в убийстве Марата Чернышева.

— Что?! — я не ослышалась?

Марат… он убил его? О, Господи!

— Лерушка, вот попей. — ко мне подбегает Сильва.

У меня кружится голова. Перед глазами рой разноцветных мушек.

— Я убил эту тварь! — долетает до меня рычание Влада. — Убил твоего чертового хахаля, сучка ты драная!

— Да заткните его уже…

— Скорую! Вызовите ей скорую, что не видите, сейчас сердце не выдержит!