Сердце жены врага (СИ)

— Что теперь сделаешь, Руслан? Лера и так молодец! Доносила ребенка до начала тридцать седьмой недели! И это с ее-то сердцем! Теперь должны обоих спасти.

— А когда можно будет ребенка вести?

— Сейчас неонатологи оценят его состояние и скажут вам точно.

Руслан замолк. Как натянутая стрела он застыл около узкого окошка и всматривался в лицо любимой женщины. Она смотрела на него испугано, ища поддержки, и он как мог транслировал ее через разделявшую их дверь.

Малыша достали, синего, сморщенного, что-то колдовали с его легкими.

— Не раскрылись, — прокомментировал действие Стасин.

— Как не раскрылись?!

— Так бывает, не созрели еще. Преждевременно родился. Сейчас должны помочь.

Малыша завернули, не отпуская кислородной маски и не показав Лере, вынесли из операционной. Лишь на секунду дали посмотреть Руслану и испуганным родственникам и унесли в детскую реанимацию.

— Всё позади, теперь его спасут! — похлопал по плечам друга Стасин. — Поздравляю тебя, папа!

Руслан не смотря на проблемы с малышом, с Лерой, улыбнулся всем. Возможно потому, что он был заранее готов к трудностям, а возможно потому, что был мужчиной, от которого ждали поддержки и решительных действий.

Он по очереди обнял плачущих тестя с тещей, Алису, поздравил их с внуком и племянником.

Позже его пустили к Лере.

— Дышит! Правда, под кислородом, но сам задышал! — ответил он на ее немой вопрос.

Потянулся к ней, обнял, поцеловал нежно в губы.

— Видишь, твое сердце справилось! Ты выносила нашего сына! Ты — молодец! Теперь у нас все будет хорошо!

— Что врачи говорят на счет его сердечка?

— Говорят, что мы можем лететь через несколько дней, как ты встанешь после операции.

— И сыну ничего не угрожает?

— Пока нет. Несколько дней ничего не решат. Он под присмотром. А после операции вообще будет как обычный ребенок!

— Спасибо, тебе Руслан!

— Это тебе спасибо, любимая! Ты рисковала всем ради нашего ребенка!

— И ты рисковал, когда полез к Волкову. Зачем ты это сделал? Он мог застрелить тебя!

— Лер, я не мог иначе. Был, уверен, что он застрелит. Но так же был уверен, что зато выживешь ты и спасешь нашего сына!

Лера

Через несколько дней мы с Русланом держались за руки уже во время операции маленького Юры. Мы решили назвать его в честь Стасина, сумевшего помочь малышу появиться на свет.

И хотя нас заверили, что тут производят подобные манипуляции с новорожденными чуть ли не ежедневно и техника отточена до мелочей, наши сердца были не на месте. А как иначе? Ведь Юра родился таким маленьким, хрупким, меньше трех килограмм, а уже оказался на операционном столе, чтобы скорректировать маленькое сердечко!

Мы как сжали с Русланом друг друга в нервные тиски объятий вначале, так и сидели молча, вцепившись друг в друга до того момента, как вышел хирург и сообщил, что операция прошла успешно и что нас пустят к нему через пару часов.

— Успешно, Лера! Ты слышишь? — на лице Руслана неподдельная радость. Такая же топит и меня.

Уже позже, умильно гладя на сыночка в кроватке, мы оба гладим его по щечкам, которые он еще не успел отъесть, а врач через переводчика объясняет нам, как ухаживать за малышом в послеоперационный период. В принципе, ничего особенного от нас не требуется. Следить и обрабатывать шовчик, капать в ротик поддерживающие витаминки. И все. В остальном, следить как за обычным новорожденным.

Мне не верится, что все позади, но так оно и есть. Руслан сначала тоже боится брать ребенка на руки, боится навредить ему, но потом страхи куда-то отступают. Ведь своим примером он показывает и мне, что можно справиться со всеми трудностями.

Эпилог

Через несколько лет

— Руслан! Русла-ан!

— Что, милая?

— Юра коленку разодрал на костюмчике!

— Вот шилопопый негодник!

— Ладно, не ругай его. Сама виновата. Раньше времени нарядила.

— Да кто ж его, такого сладкого, ругать будет? — Руслан, несмотря на то, что уже был одет с иголочки в дорогой костюм и прикрепил бутоньерку к карману, поднял на руки сына, в точно таком же костюмчике, но уже с разорванной коленкой.

— В чем теперь ему идти на свадьбу? — я лихорадочно перебираю содержимое шкафа с детской одеждой.

Вся фишка была именно в том, что на свадьбу сестры я присмотрела одинаковые костюмы для мам и дочерей, или для пап и сыновей, как в нашем случае. Всё у них было одинаковым: черные брюки, белые рубашки, нарядные жилетки, расшитые пиджаки, всё, вплоть до умильных бабочек и бутоньерок. Теперь же Юра разодрал брюки и вся идея полетела мимо…

— Одень другие, в чем проблема? Вон, смотри, у него еще одни, черные!

Действительно. Так просто. Это я из-за сестры разволновалась. Словно сама замуж выхожу. Быстро переодеваем вертлявого Юру и отдаем под присмотр Сильвы. Я попросила ее вернуться обратно, едва мы приехали с Германии. Она незамедлительно согласилась и стала не просто няней нашему сокровищу, но полноценной бабушкой, переживавшей за мальца не хуже нашего. Сначала, правда она косилась недобро на Руслана — помнила его зверства и швыряние чемоданов, но потом, по мере того, как видела, сколько заботы и любви он проявляет ко мне и ребенку, оттаяла.