Сердце жизни. Книга шестая

Я отпустила вожжи, высунула голову из кокона и повернула её к Филу. Чёрные глаза встретились с моими идентичными, и один из них моментально начал светлеть, соразмерно улыбке на его губах.

– Ничего не болит, Лесси? – спросил он скорее всего для того, чтобы я поняла, что он знает кто именно был тогда в храме.

Я лишь мотнула головой, больше чувствуя, чем видя на его лице насмешку с толикой серьёзности, так и намекающую, что будь я взрослой, то получила бы. Как за ту наглую ложь с числами от бабушки, так и за то, что полезла во всё это одна. Вот только он поступал со мной соразмерно – молчал или говорил престранные вещи про двадцать лет, исчезал по своим делам, вступал в конкурентные отношения с моим же отцом и ещё упрямо шёл против моих соображений. Я просто строила свои правила взамен его.

Не сдержалась и показала ему язык, после чего спрятала глаза за отцовской рубашкой и начала разглядывать лес.

– Зачем тебе моя дочь, Вольтер? – папа был напряжён и сурово сверлил Князя чёрными глазами, скорее всего жаждая найти в его мимике или поведении какие-либо догадки.

Я подняла голову и заметила желваки на его челюсти – Варг злился и сдерживаться при плохом ответе не планировал.

– Лесси моя пара, – как всегда честно сообщил отцу Фил.

И как обычно немногословно и прохладно, будто при этом едкую мятную конфету съел. Да, сравнения у меня мелькали детские. Это даже забавно.

– Ты не мог почувствовать связь! – утробное рычание папы, – она ещё совсем ребенок!

Я высунулась, с интересом переводя взгляд от пытающегося успокоиться под моим взглядом папы до уставшего оправдываться Феликса. Последний, к слову, даже передо мной это делал неохотно. С чего тогда его слова сейчас?

– Не мог, – холодное, – но почувствовал.

– Если ты… – начал Варг снова, теперь уже не в силах сдерживаться.

– Она ребёнок, Варг. Ты прав. А значит прекращай придумывать себе гадости и перенаправлять их на меня. Я таким не страдаю, – уже ледяным тоном перебил его Вольтер.

Отчего у папули совсем «подгорело», и он выплюнул:

– Не подходи к ней! Иначе я брошу вызов повторно и наплюю на твой трусливый отказ! И тогда ты сдохнешь, Вольтер! Ты и вся твоя стая!

Князь закатил глаза. Я не сдержалась вновь и высунула голову вперед, дабы посмотреть на отца с долей обиды.

– Фил не трус! – сообщила ему, – он даже не похож на деда! Он просто не хочет тебя обидеть и поранить, вот и не хочет драться!

Они оба снисходительно улыбнулись и сообщили мне, в этот раз в порядке очереди:

– Паучок, это очень сложно. Он может сделать плохо тебе, а не мне, понимаешь? А я ему этого точно не прощу и жалеть не стану, – отец поднял чёрный убеждающий взгляд на Фила, – как жалею уже несколько месяцев.

Я кивнула и поджала губы. На очереди был Князь:

– Твой папа поступает глупо, не уступая мне место главного Альфы, Лесси. Пытается вернуть всё древними ритуалами и дракой. Так что да – со своей позиции он может обзывать меня как угодно, но это не отменяет его склочной натуры.

Варг хмыкнул.

– О да! Древние ритуалы, – он рассмеялся, явив нам капельку издёвки, – драка, – хмык, – мне больше тысячи лет, Вольтер! И я могу тебе сказать, что такие как ты появляются здесь часто. Голос в голове? Я могу закричать по мыслесвязи и ты оглохнешь! В чём прок от твоих глупостей и новшеств с двух новых миров, если они не работают?! – суженые глаза, – выйдешь против меня – сдохнешь. И ты это знаешь, раз бежишь от моего клича.

Я нахмурила брови, пытаясь осознать сказанное им. Если ему больше тысячи лет, очевидно, по Танатосу, то сколько тогда по привычному мне отсчёту? Две с половиной? Три? Папочка был очень древний, даже для этого мира.

А что касается мыслесязи, то я искренне верила, что та проверка была самой точной. Значит, нет? Почему тогда Фил не хочет идти на «дуэль» против отца, раз занял его место?

Не знаю, о чём были его мысли сейчас, но он молчал. По его скулам ходили желваки, но он ехал молча.

– Ты можешь считать себя кем угодно, – папа вмиг стал спокойнее, – но ты управляешь стаей только номинально – один мой зов к Альфам, и тебя свергнут, как свергали любого до тебя.

Князь хмыкнул.

– Почему не созвал раньше? – усмешка и ехидное, – пожалел?

Варг в этот раз казался необычно серьёзнее Вольтера.

– Без тебя были дела, – какое-то расслабленное и одновременно задумчивое, – Лесси была у полудохлой бабки.

Я же вмиг догадалась, не удержав себя от восклицания:

– Ты не любишь стаю! Тебе всегда было всё равно на неё, папа!

Отец напрягся, кажется, боясь прослыть для меня нехорошим, а после тяжело вздохнул.

– Мне не было всё равно, паучок, – сказал он.

Но промолчал про «любовь». Странно, но мне казалось, что такое чувство он испытывал только ко мне и… Элли. Особенно когда говорил о ней. Может, к ней у него было не очень здоровое чувство, но говорить так о ком-то, кого не любишь, сложно. А отец был отвратительным актёром.

– Ты не хотел быть главным, – шепнула ему я, пусть и знала, что Феликс тоже услышит, – поэтому отдаешь стаю Филу?