Сердце зимы

– Неправильно это как-то, – наконец заключил Гарнан. – Одно скажу – если воротимся без вас, лорд Талманес с нас шкуру спустит.

Остальные трое закивали. Это понимал даже Фергин.

– А ты, Ванин? – спросил Мэт.

Толстяк пожал плечами.

– Уведу пацана от Риселле, и в первый же раз, как спать завалюсь, он меня выпотрошит что твою форель. На его месте я бы так и поступил. Во всяком случае, тут у меня есть время почитать. А когда работаешь кузнецом-ковалем, тут уж не до книг.

Ремеслом бродячего кузнеца он зарабатывал себе на жизнь, и, по его словам, мог работать еще и конюхом. По правде говоря, Ванин был конокрадом и браконьером – лучшим в двух странах, а может, и не только в двух.

– Вы все рехнулись, – нахмурясь, заявил Мэт. – То, что нужен ему я, еще не означает, что он не убьет и вас, если вы окажетесь у него на пути. Предложение остается в силе. К кому разум вернется, может уходить.

– Я видывал раньше людей вроде тебя, – вдруг произнес Ноэл. Этот старик, горбившийся под бременем лет и крайней усталости, смотрел на Мэта весьма проницательным взором, и глаза его ярко горели. – В некоторых людях есть что-то такое, что заставляет других идти за ними. Кто-то из них ведет к разрушению и гибели, а кто-то – к славе. Думаю, твое имя может войти в исторические книги.

Казалось, Гарнан впал в замешательство, как и Фергин. Ванин же сплюнул и, завалившись на койку, снова раскрыл книгу.

– Ну да, может, если пропадет вся моя удача, – пробормотал Мэт. Он знал, какие именно деяния сохраняются в истории. Будешь замахиваться на такие подвиги, так и погибнуть недолго.

– Лучше почиститься, пока она вас не увидела, – вдруг тонким голосом сказал Фергин. – Грязь для нее – что репей под седлом.

Мэт, схватив шляпу, не говоря ни слова, сердито ринулся прочь. Ну, как мог, так и ринулся, опираясь на дорожный посох. Прежде чем за его спиной закрылась дверь, он успел услышать, что Ноэл завел рассказ о том, как плавал однажды на корабле Морского Народа и учился умываться холодной соленой водой. Во всяком случае, начало было таковым.

Мэт собирался помыться и почиститься, пока Тайлин его не увидела – сам хотел, – но пока хромал по переходам, увешанным цветастыми гобеленами, которые в Эбу Дар называли летними драпировками, призванными наводить на приятные мысли о теплом времени года, по меньшей мере четверо слуг в дворцовых бело-зеленых ливреях и семь горничных высказали предположение, что он, вероятно, желает принять ванну и переодеться, прежде чем королева его увидит. И предложили отвести его в купальню и сбегать за чистой одеждой – так что королева ни о чем и не узнает. Всего о Мэте и Тайлин они не знали, хвала Свету – о наихудшем не знал никто, кроме него самого и Тайлин, – но, проклятье, все равно они знали слишком много! И хуже всего то, что они считали происходившее само собой разумеющимся – все, даже распоследний растреклятый слуга во всем распроклятом Таразинском дворце! С одной стороны, по их убеждению, Тайлин – королева и потому вольна поступать как ей заблагорассудится. С другой – нрав у нее и без того вспыльчивый, а ныне, после захвата города Шончан, она может зло сорвать на ком угодно. И если Мэт Коутон, вымытый, причесанный и разряженный в кружева, смягчит ее гнев и не даст пооткусывать им всем носы, тогда они готовы потереть ему спинку, вымыть за ушами и завернуть в кружева – как подарок на День Солнца!

– Грязь? – спросил Мэт у смазливенькой улыбчивой служанки, что раскинула юбки в реверансе. В темных ее глазах горел огонек, а глубокий вырез лифа выставлял напоказ грудь, которая могла бы посоперничать с бюстом Риселле. В другой день он не преминул бы немножко полюбоваться столь завлекательной картиной. – Какая грязь? Не вижу никакой грязи!

Она обалдело раскрыла рот и забыла выпрямиться, и так, на полусогнутых, и смотрела, как он ковыляет дальше.

Затем с Мэтом чуть не столкнулся свернувший за угол Джуилин Сандар. Выскочивший навстречу Мэту тайренский ловец воров шарахнулся, приглушенно выругавшись, его смуглое лицо успело посереть, пока он разглядел, на когонаскочил. Он пробормотал извинения и заторопился было дальше.

– Джуилин, неужели Том и тебя в свои глупости впутал? – сказал Мэт. Джуилин с Томом жили в одной комнате, располагавшейся в глубине этажа для слуг, и у ловца воров не было причины находиться здесь. В своей темной тайренской куртке, расширявшейся книзу и доходившей почти до отворотов сапог, среди слуг Джуилин смотрелся, словно утка в курятнике, и был так же заметен. К подобному нарушению заведенных порядков Сюрот относилась очень строго, куда строже Тайлин. Появление Джуилина на этом этаже можно было объяснить только одной причиной, другой Мэт не видел: Джуилин тоже имеет отношение к тому, что затевают Том с Бесланом. – Нет-нет, не трудись мне рассказывать. Гарнану и остальным я сделал некое предложение, и к тебе оно тоже относится. Если хочешь уйти, я дам тебе денег на дорогу.

Вообще-то не похоже было, чтобы Джуилин хотел ему что-то рассказать. Ловец воров засунул за пояс большие пальцы рук и ответил Мэту пристальным взглядом.