Сердце зимы

– Не знаю, это ли ты планировал, – сказал Ноэл, на удивление ровно дыша, словно и не удерживал отчаянно вырывавшуюся девушку, – но я тоже, как видишь, ухожу сегодня ночью. Я собирался уйти денька через два-три, но боюсь, завтрашний день не сулит ничего приятного человеку, которого ты здесь приютил.

– Разумное решение, – пробормотал Мэт. О Свет, как же он забыл предупредить Ноэла?

Он опустился на колени и, уворачиваясь от пинков Туон – кое-какие все же достигли цели, – поймал ее ноги. Вытащил из рукава нож, надрезал платье и оторвал от подола длинную полосу, которой и связал ей лодыжки. Хорошо, что он успел попрактиковаться в этом с Тайлин. А то как-то не привык женщин связывать. Оторвав от платья вторую полосу, Мэт подхватил с пола обруч с самоцветами и встал, охнув от натуги. А потом охнул еще раз, погромче, получив от Туон последний удар, – уже двумя ногами. Боль отдалась в бедре огнем. Мэт водрузил диадему девушке на голову, и Туон взглянула ему прямо в глаза. Она перестала дергаться без толку, но испуганной не казалась. Свет, да он на ее месте обделался бы.

Затем наконец-то появился Джуилин, в плаще, полностью экипированный, с коротким мечом и зазубренным мечеломом на поясе и тонким бамбуковым посохом в руке. За его правую руку цеплялась стройная темноволосая женщина в плотном белом одеянии, которые носили на улице да’ковале. Она была миловидной, с пухлым ротиком, с большими темными глазами, и пугливо косилась по сторонам. Увидев Туон, она пискнула, выпустила руку Джуилина, словно обжегшись о горячую плиту, и скрючилась на полу у двери, уткнув голову в колени.

– Пришлось долго уговаривать Теру бежать, – вздохнул ловец воров, бросив на нее озабоченный взгляд. Только так он и объяснил свое опоздание, а потом обратил внимание на ношу Ноэла. Сбив на затылок свою нелепую, похожую на ведро, красную шапку, Джуилин почесал голову. – И что мы с ней будем делать? – спросил он напрямик.

– Оставим в конюшне, – ответил Мэт. Если, конечно, Ванин убедил конюхов разрешить ему и Гарнану поухаживать за лошадьми. Прежде эта часть плана не представлялась необходимой – так, еще одна мера предосторожности. Но только до этой минуты. – На сеновале. Найдут ее не раньше утра, когда станут сбрасывать в стойла свежее сено.

– А я думал, мы ее похищаем, – вздохнул Ноэл, опуская связанные ноги Туон на пол и перехватывая девушку сзади под руки. Маленькая шончанка высоко вскинула голову, словно драться было ниже ее достоинства. Даже с кляпом во рту на лице ее явственно читалось презрение. Она отказалась от сопротивления, но не потому, что борьба была безнадежной, а потому, что сама решила не сопротивляться.

В коридоре, ведущем в вестибюль, послышались шаги, стук сапог приближался. Наконец-то, Эгинин. Хотя, судя по событиям всей этой ночи, вполне могут быть и Стражи Последнего Часа. Причем огирский караул.

Мэт поспешно указал своим спутникам на темные углы, где их не могли увидеть от дверей, затем подхромал к черному копью и поднял его. Джуилин потянул Теру за руки и, поставив на ноги, потащил налево. Она скорчилась в уголочке, а он встал перед нею, сжав обеими руками свой посох. Посох казался ненадежным оружием, но ловец воров управлялся с ним весьма ловко. Ноэл поволок Туон в противоположный угол и, держа ее одной рукой за локоть, сунул вторую руку под куртку, где носил длинные ножи. Мэт встал посреди комнаты, подняв перед собой ашандарей. За спиной у него чернела дождливая ночь. Вряд ли он был способен сейчас двигаться как надо, тем более что после пинков Туон бедро болело не переставая, но он был готов к худшему и, кто бы ни появился из коридора, без боя сдаваться не собирался. По крайней мере, нескольким противникам он оставит на память свои метки.

Когда в дверном проеме возникла Эгинин, Мэт с облегчением оперся на копье. За нею появились две сул’дам, последним шел Домон. Наконец Мэт увидел Эдесину и даже вспомнил, что как-то обратил на нее внимание во время прогулки дамани: стройная привлекательная женщина с длинными, до пояса, черными волосами. Несмотря на привязь ай’дама, тянувшуюся к запястью Ситы, Эдесина выглядела спокойной. Айз Седай на привязи, но Айз Седай, уверенная, что скоро с нее снимут ошейник. Теслин, напротив, так и дрожала от нетерпения, облизывала губы и жадно поглядывала на дверь, ведущую во двор конюшни. Ринна и Сита тоже не отрывали взора от заветной двери.