Сердце зверя

– Нет. – Кайсы мотнул головой. – Не резон ему сейчас уезжать. Репутация у Злотникова известная, если водовозовский прииск без присмотра оставить, его непременно к рукам приберут. Не так, так этак. Фон Рихтеру сейчас выгоднее всего со Злотниковым поторговаться и уступить ему прииск. Я бы поспорил, что так оно и будет, но ходу мне на остров сейчас нет.

– Зато мне есть, – сказал Дмитрий и одернул рукав рубашки так, чтобы не было видно браслета.

– Не волнуйся, – жест его Кайсы понял правильно, – никто его не заметит. Такие вот у Полозовой крови свойства: видеть ее дано не каждому. Только давай-ка перед тем, как ты на остров отправишься, мы браслет заклепаем. Для надежности.

С браслетом возились недолго, Кайсы справился с этим в два счета, похлопал Дмитрия по плечу, а потом вдруг спросил:

– Что ты чувствуешь?

А тот и не знал, что чувствует, не пришло еще к нему осознание случившегося. Или просто мозг противился такому осознанию, не желал признавать, что суть его теперь вовсе не человеческая. Да и как можно такое признать, видевши все то, что натворила та страшная тварь! Он таким не станет. Никогда! Лучше уж умрет.

А Кайсы словно мысли его прочел:

– Не глупи, – произнес мариец неожиданно мягко. – Полозова кровь и не такое сдерживала. Уж поверь моему слову. Навидался я за свою жизнь всякого. Жить тебе, конечно, теперь придется с оглядкой, при такой-то силище. Но сила – это не немощь. С ней смириться завсегда проще. И из-за девчонки своей не переживай. Евдокия ей про твое нынешнее… затруднение все рассказала.

– Евдокия?.. – Дмитрий требовательно посмотрел на мастера Берга.

– Сложно все. – Тот неожиданно светло, по-мальчишески улыбнулся. – Но, коль уж ты в оборотня поверил, так и в призрака поверить тебе теперь легко будет.

– Призрака вашей жены? – А он, дурак, думал, что ничто его в этой жизни больше не удивит и не вышибет из седла.

– Я вас познакомлю. – Мастер Берг кивнул.

– И про албасты ему расскажи, – велел Кайсы. – А то, чего доброго, сунется к нему, а он знать не знает, что и такая нежить на свете существует.

– По дороге на остров все расскажу, – пообещал мастер Берг и велел: – Ну, пошли, что ли! Нам еще оборотня искать!

Август сдержал обещание, рассказал все по дороге. Дмитрий слушал и никак не мог понять, верить ли услышанному таким невероятным оно казалось. Призрак Евдокии, ведьма-албасты, древний змей, мертвый, пока мертво и замуровано в подземной пещере его серебряное сердце.

– Ты оборотень, – молчание его мастер Берг растолковал верно, – так ежели собственное существование ты не ставишь под сомнение, поверь и во все остальное. Греби к маяку, не надо, чтобы нас с тобой вместе видели. – Он помолчал, а потом добавил: – Может, я тебя прямо сейчас с ней познакомлю.

– С которой из них?

– С Евдокией, с моей любимой женой.

Вот только познакомиться Дмитрию довелось не с Евдокией, а с албасты. Девушка невиданной красоты сидела на поднимающемся из воды валуне и костяным гребнем расчесывала белые волосы, на онемевшего Дмитрия она посмотрела с кокетливой усмешкой, потянула воздух тонко вырезанными ноздрями, сказала:

– Кошки тебе мало, Август? Решил волка приручить? – Взгляд черных глаз остановился на браслете, а усмешка сделалась почти издевательской. – А это вместо ошейника? Думаете, удержит зверя серебро?

– А сама ты что думаешь? – вопросом на вопрос ответил мастер Берг.

– Время покажет. – Албасты пожала точеными плечами, принялась заплетать косу. Она плела, а волосы все не заканчивались, сворачивались белой змеей на ее коленях. Дмитрия замутило…

– Ну-ка… – Она поманила рукой, и лодка сама собой подплыла к валуну. Когда острый ноготь коснулся запястья Дмитрия чуть повыше браслета, он не отшатнулся, не почувствовал ничего особенного. А вот мастер Берг, наоборот, побледнел, процедил сквозь зубы:

– Не смей… Не трогай его…

– Не бойся. – Албасты улыбнулась, и Дмитрий увидел острые, словно заточенные зубы. – Человечьего в нем благодаря вашим стараниям все еще очень много, но он уже не совсем человек. Убить его одним лишь прикосновением я не смогу.

– А как сможете? – спросил Дмитрий, стараясь не отводить взгляда, смотреть прямо в бездонные глаза албасты.

– Смелый волчонок. – Она кивнула каким-то своим мыслям, спрятала гребень в складках платья. – Ты ведь меня не боишься.

– Почти не боюсь.

– Смелый и честный. Какая редкость по нынешним временам. – Коса соскользнула с ее коленей в воду, как живая, зазмеилась к лодке, и мастер Берг тут же огрел ее веслом.

Албасты засмеялась. Смех ее колокольчиком поплыл над озером.

– А вот ты боишься. Раньше-то, пока терять было нечего, не боялся ни меня, ни смерти, а теперь, как она вернулась, все изменилось. Правда?

Мастер Берг отвернулся.

– Не бойся, про договор наш я помню и слово свое сдержу, – сказала и исчезла, сползла с валуна серебряными струйками воды, растворилась в озере.

– Вот же… – буркнул себе под нос мастер Берг, а потом сказал: – Чего пялишься? К берегу плыви, а то мы так с тобой и до острова только к ночи доберемся!