Сердце зверя

– Он бредит. – Дмитрий потянул Софью прочь от юродивого. – Змеи… волки. Бред.

– Да погодите вы, Рудазов! – Она высвободилась, подошла к Гришке почти вплотную, спросила: – Вы его видели? Зверя!

Вместо ответа тот прикрыл голову руками, стал раскачиваться из стороны в сторону, а потом зашептал едва понятной скороговоркой:

– Плохое место, страшное… У нее глазюки черные, коса длинная, словно змея… Крови хочет… тут многие крови хотят… Только Гришка не боится… Гришке больше бояться нечего…

– У кого глазюки черные? Вы же говорили, что желтые? – Софья отступила на шаг.

– Убедились? – Дмитрий придержал ее под локоть. – Пойдемте уже!

Уходила она с неохотой, всю дорогу до дома оглядывалась на юродивого и уже у самой двери наконец сказала:

– Все-таки здесь и в самом деле происходит что-то необычное. Вам так не кажется, Рудазов?

– Не кажется, – ответил он с плохо скрываемым раздражением. – Я, знаете ли, привык верить в науку, а не во всякую… чертовщину!

Она фыркнула обиженно и дверь толкнула сама, не дожидаясь, когда Дмитрий ее откроет. Ну и пожалуйста! Нет ему дел до дамских капризов! Ему предстоит серьезное мужское занятие.

На прииск они с фон Рихтером и Злотниковым отправились сразу же после завтрака. Решено было, что эту ночь они проведут в лагере на берегу Чернокаменки, и решению такому Дмитрий обрадовался. Наконец-то от разговоров можно перейти к делу!

До лагеря добирались верхом. Оседланные лошади уже ждали их на том берегу, и Дмитрий мысленно похвалил себя, что в свое время брал уроки верховой езды. Вот бы фон Рихтер позлорадствовал, если бы он не сумел удержаться в седле. Удержался! И даже чувствовал себя вполне уверенно, почти так же уверенно, как Злотников. Хотя нет, до Злотникова, с его отчаянной удалью, Дмитрию было еще очень далеко. Чего уж душой кривить…

До места добрались меньше чем за час, а в лагере Дмитрия ждал сюрприз. На залихватский свист Злотникова из чащи вышел Кайсы. На Дмитрия он зыркнул многозначительно, так, что у того враз отпало желание удивляться столь неожиданной встрече. Было очевидно, что об их недавнем знакомстве Кайсы рассказывать остальным не собирался. Ну что ж, Дмитрий тоже промолчит.

– Это Кайсы. – Злотников спрыгнул с лошади, присел пару раз, разминая ноги. – Говорят, лучший охотник на весь Чернокаменск. И проводник отменный.

Кайсы в ответ лишь пожал плечами.

– Вот мы и проверим, так ли он хорош, как говорят. – Чувствовалось, что неразговорчивость проводника Злотникова раздражала. – Какие новости, Кайсы? Слыхал, Водовозов снова людишек прислал.

– Прислал. – Кайсы достал нож, полюбовался идеально острым клинком. – Вчера утром. Трех человек.

– Вот же упрямец! Ведь деньги я ему хорошие предлагал за тот прииск, а он ни в какую. Сам, говорит, буду золотишко мыть. – Злотников поморщился. – А я ж по роже его хитрой вижу, что не золотишко он мыть собирается, а алмазы.

– Может, и не будет. – Видимо, остротой ножа Кайсы остался недоволен, потому что принялся править лезвие.

– Это отчего же? – удивился Злотников. – Или узнал что?

– Волк… – Кайсы поправил сползшую на глаза шапку. – Этой ночью снова напал. Утащил одного из водовозовских старателей прямо от костра.

– Утащил, говоришь?! – В глазах Злотникова вспыхнул азартный огонек.

– Утащил и то, что от него осталось, по округе разбросал. Голову я на берегу нашел. – Кайсы говорил об ужасных вещах с таким ледяным спокойствием, что Дмитрию сделалось не по себе. – Хотите посмотреть?

– На что? – Фон Рихтер тоже спешился, подошел к Кайсы.

– На голову. Вон она. – Кайсы махнул рукой в сторону лежащего на земле холщового мешка. Мешок был бурым от запекшейся крови…

Фон Рихтер нервно сглотнул, огладил бакенбарды, а потом спросил:

– А зачем тебе, любезный, чужая голова?

– Мне незачем, а вот родным его понадобится. В гроб-то лучше с головой укладывать. Я бы сразу отдал, да только они сбежали. Вот как вернутся за всем остальным, так и отдам.

– Так оно еще там? – спросил Дмитрий. Сейчас, при ярком свете дня, происходящее казалось ему скорее абсурдным, чем страшным. – Тело все еще там?

– А где ж ему быть? – Кайсы посмотрел на него с жалостью. – Да ты, барин, не переживай. Скоро за ним приедут. До города тут недалеко. Или посмотреть хочешь?

– Насмотрелся уже…

А ведь и в самом деле насмотрелся, до сих пор от воспоминаний к горлу ком подкатывает.

– А ты его видел? – спросил фон Рихтер, отводя взгляд от страшной находки.

– Ночью слышал вой, а поутру нашел следы.

– И чьи это были следы?

Ответил Кайсы не сразу, и Дмитрию эта заминка показалась странной.

– На первый взгляд, волчьи.

– А на второй?

– А на второй, не знаю. Не встречал я раньше такого зверя. А повстречал бы, так испугался бы не на шутку.

– Это отчего же? – удивился Злотников. – А говорят, тебе равных нет. Говорят, ты на медведя с одним ножом ходил.

– На медведя ходил, – сказал Кайсы безо всякого бахвальства, – а на эту тварь вряд ли решился бы. Ни в одном звере такой жестокости нет. Если только в бешеном. А вы сюда, господа, приехали разговоры разговаривать? – спросил он с насмешкой. – Или дела у вас есть?..

* * *