Сердце Зверя. Дорога Воина

— Вот молодежь пошла, ничего сами делать не хотят, я тебе что карта что ли, сам вот у леса спрашивай.

Эх, нет бы рукой махнуть, мол, там, так нет же, все бы молодежь уму разуму учить.

— Ну деда, ты же знаешь, не выходит у меня, — добавил в голос просящих и жалостливых ноток.

— Все у тебя получается, в себя же погрузиться можешь? — дождавшись моего кивка, продолжил, — можешь, а значит не ленись, ирод, все бы на горбу старика ездить. Ну ка давай, садись и пробуй.

— Не прокатило, — тихо прошептал я. Перебросив копье из-за спины в руки, сел, скрестив ноги и подтянув их под себя.

— Чего расселся, медитируй давай.

Привычно отчистив разум, начал погружаться в себя. Достиг грани с окружающим миром, и вновь уперся, не в силах ее преодолеть. Где то на грани сознания услышал бубнящий голос деда:

— Как встанет, так и стоит, пялиться, будто баран на новые ворота, тьфу, бестолочь.

Вновь и вновь я пытался преодолеть грань, но меня вновь и вновь отталкивало.

— Слушай лес ирод, — послышался голос деда прям возле моего уха, — зациклиться в себе и нихрена не слышит, — это дед уже бубнил для себя.

Я же попытался сделать что-то новое, не отрешаться от всего, а наоборот, вслушаться. Не открывая глаз, прислушался к окружающим звукам. Но вокруг стоял людской шум и тогда я словно через сито просеял звуки, оставив лишь шум листвы и скрип деревьев, да звуки гуляющего ветра в кронах. И тут накатило понимание, раньше я будто тот камень на сите, прыгал туда-сюда, а нужно рассыпаться на тысячу частей и просочиться. Сложно объяснить, то что сам способен лишь почувствовать, но я будто рассыпался в пыль, стал легкой дымкой и неожиданно понял, что никакой границы нет. Навалились звуки, ощущения. Я почувствовал, себя деревом, почувствовал как по мне течет сок, почувствовал, как ветер гуляет среди моей листвы, как наглый крот уперся в корень и потихоньку грызет его. Ощутил себя каждой травинкой, каждым листиком, каждой веточкой. Ощутил себя всем вокруг, и это было прелестно, увидел все вокруг, будто у меня появилось тысяча глаз и прочувствовал все.

Но неожиданно картинка рассыпалась, и я вновь ощутил свое тело, ощутил боль в голове, ощутил бешеный стук сердца. Открыв глаза, увидел перед собой обеспокоенное лицо деда, его красные от крови руки, которыми он вытирает мое лицо, его губы, что то шепчущее. Но звуков не было, лишь боль. Проведя руками по лицу, понял, что из глаз и носа, сочится кровь. Дотронулся до ушей, тоже самое.

«Неужто оглох?» — зародилась пугающая мысль.

И тут, будто дожидаясь ее, пришел звук, навалился, будто волна на берег. Крики, ругательства, и тихий шепот деда.

— Смог, смог, оболтус, справился, — такой доброты и нежности в его голосе я не слышал еще никогда.

На губы сама собой выползла счастливая улыбка и сознание померкло.

Глава 6

Пробуждение было малость неприятным, на лицо уселась муха. Пытаясь согнать наглую паразитку, я повернулся на бок и едва не свалился с телеги, на которой, как оказалось, лежал. Не понимая что происходит, завертел головой, пытаясь найти в памяти последнее воспоминание.

— Ууу, да, наконец то получилось, — пробурчал себе под нос вспомнив свой успех с слиянием.

— Посмотрите ка кто проснулся, наша неженка, даже дети пешком идут, а он на телеге разъезжает, — в голосе Кулина, прослеживались издевательские нотки.

— Что то ты язык больно длинный у тебя отрос, смотри, как подрезать бы не пришлось, — осадил я его.

Поднявшись, подхватил с телеги копье, и лук и уже на ходу приладил все на место.

— А у тебя что-то гонору много появилось, смотри, как бы не поубавил, — неожиданно заявил мне в спину Кулин.

Обернувшись, и поймав его взгляд, произнес:

— Вечером посмотрим, кто балаболит, а кто дело делает, — произнес громко, чтобы окружающие слышали.

Взрослые неодобрительно покосились, но лезть и останавливать никто не стал.

Рассудив, что разговор закрыт, двинулся к обочине, там был удобный бугорок. Поднявшись на который, нашел взглядом родню и двинулся к ним.

Вокруг дороги росли могучие деревья, меж которых вполне спокойно можно было проехать всаднику. Да, это не наш, пограничный лес, где даже пешими можно застрять в переплетениях кустарника. Здесь, кроме деревьев, которые забирали себе большую часть тепла и света, росли разве что травы. Да и те ели пробивались через слой пожухлой листвы.

Добравшись до родичей был поздравлен дедом и чуть-чуть обсмеян отцом. За что тот тут же получил подзатыльник от своего отца. Я усмехнулся и тут же сам получил по башке.

— Не смейся над родителями, — пробурчал дед, — сегодня я буду учить тебя, приходи перед сном.

— Деда, не могу я, — увидев удивленный взгляд отца, — у меня поединок с Кулином, — виновато произнес, опустив глаза.

— Придурки молодые, — зло зашипел отец, — у нас война, племя на грани вымирания, а вам бы лишь членами помериться.

Хотел оправдаться, но не стал, все равно бесполезно, только глупым себя выставлю.

— Успокойся, сын, молодежи нужно выпускать пар, — спокойно произнес дед, и взгляну в мои глаза, спросил, — ты ведь его не убьешь?

— Нет, конечно нет, он придурок, но смерть это уж слишком.