Сердце Зверя (СИ)

Бегая по лесу, он старался отвлечься от всего, что нарушало его спокойствие, но у него ничего не получалось. Слова Орочимару, раз въевшись в его мысли, продолжали там сидеть, будто канцелярскими кнопками пришпиленные.

С одной стороны, наверное, просто стоило рассказать все Саске. Он же свой, семья, он поймет. Может, не сразу, но поймет и примет. В конце концов, между ними уже давно и прочно установившаяся связь, она тоже поможет, если реакция Саске будет совсем уж неожиданной. Да и что, если разобраться, такого? Ну, Зверь он. Что такого глобального случится, если Саске об этом узнает? Не говоря уже о том, что, по-хорошему, Саске давно уже должен был об этом знать.

Орочимару прав: Гильдия не оставит сильнейшего Зверя в таких «неподходящих» руках. А значит Саске как минимум должен знать все ради своей же безопасности. Нельзя бросать его без информации, зная, что ему могут грозить серьезные неприятности.

Но Наруто не мог отделаться от чувства, что если он скажет Саске о том, что он Зверь, между ними что-то изменится. Будто они перейдут какую-то невидимую грань, после которой все может стать или лучше, или хуже.

На интуицию – простейшую и такую зачастую эффективную штуку – полагались все без исключения оборотни. Омеги привыкли прислушиваться к себе, и Наруто исключением не был. И сейчас разум говорил, что стоит признаться и не делать трагедию из ничего, а интуиция – что из этого выйдет мало чего хорошего.

- Наруто, - позвал его Саске, дернув коленями, чтобы привлечь внимание.

Наруто перевернулся на живот и уставился на него.

- Ты не хочешь на это полнолуние обратиться? – предложил он, запуская пальцы в светло-золотистые волосы и чуть их дергая.

Почему-то Наруто успокаивало, когда его несильно тянули за волосы; а сейчас он, насколько мог ощущать Саске, едва ли не психовал. Причина Саске была неизвестна, но он почти все время после того памятного вечера, когда попросил Саске не возвращаться так быстро, нервничал и молчал. Последнее беспокоило сильнее всего – если болтливый Наруто молчал, значит, происходило что-то серьезное.

Наруто приподнялся на локтях, на удивление серьезно посмотрев в его лицо. Саске, сам того не ведая, поставил его перед своеобразным «окончательным» выбором. Узнает Саске о Звере или нет – зависело сейчас от его ответа.

«Не тяни с решениями, Наруто, если не хочешь закончить, как я», - прошелестел в голове голос Орочимару.

- Да. Да, хочу, - решился Наруто.

Причин не верить Орочимару у него не было. Да и тот не стал бы лезть в дом охотника, голубой мечтой которого является его голова на стене, не будь причина действительно важной.

И Саске не стоило водить за нос так долго. С другой стороны, будь он внимательнее, он бы уже давно сообразил, что у него в паре не совсем обычный оборотень, но Саске всегда оценивал омег с обидной беспечностью. Можно убить – и ладно.

Наруто снова улегся на колени Саске и, подумав, спросил:

- А что бы ты сделал, если бы узнал обо мне что-нибудь… ну… то, что может доставить кучу неприятностей?

Таких путанных объяснений никто другой бы, наверное, толком не понял, но Саске, привыкший читать между строк, ориентируясь на связь между ними, сообразил сразу.

- Это что же? Ты ешь в полнолуние младенцев? – поинтересовался он скептически, нутром чуя, что вопрос задавался не просто так.

Во всяком случае, теперь было понятно, что с Наруто происходило в последние дни. Его грызла какая-то неожиданно взявшаяся тайна, которой он опасался поделиться.

- Фу, - поморщился Наруто. – Я вообще против убийств, если что. Ну, самозащита не считается, - добавил он.

Собственно, именно наплевательское отношение к жизни и стало причиной того, что он ушел из стаи Орочимару, где всем было все равно, скольких им придется убить. Орочимару был бы рад вырезать всю Коноху вместе с Гильдией – и если второе было хотя бы понятно, то первое как минимум беспокоило.

Одно дело – охота, которая позволяет животной сущности мирно существовать с человеческой. Но охота была всего лишь охотой, безэмоциональной и необходимой для выживания. Тупого смертоубийства Наруто не любил, жалея, как правило, даже о тех, кого пришлось убить, защищаясь. За долгие годы жизни в стае, где к человеческой жизни относились с презрением, Наруто научился прятать эмоции, но в глубине души он всегда переживал, жалея, что нельзя решать проблемы мирным путем.

Саске в этом плане его тоже тревожил, потому что в нем была выработанная годами привычка сначала убить, а потом пожалеть, что допросить труп не получится.

- Тогда что? Знаешь, разговоры в духе: «А что бы ты сделал, если бы узнал, что я…» обычно ничем хорошим не заканчиваются. Особенно когда к первой фразе добавляется еще и: «Ну, я в теории спрашиваю, просто так», - проворчал Саске, с легким беспокойством глядя на Наруто.

Да что с ним такое творится в последнее время? Конечно, возможно, дело в том, что меньше, чем через неделю, наступит очередное полнолуние, но Наруто уже как минимум полмесяца ходил странным, периодически окунаясь в депрессию.