Сердце Зверя (СИ)

- Зато ее теория о том, что я тебя недостоин и испорчу такую милую девочку, подтвердится.

Ино укоризненно посмотрела на него, но промолчала. В конце концов, в начале их отношений ее мать действительно недолюбливала Шикамару. Потом неприязнь ушла, но вечный повод для подтрунивания остался.

Почти неделю спустя, когда прошедшее полнолуние смыло звериный облик с оборотней, в стаю вернулись и Наруто с Карин. Оборотни, привыкшие за эти дни к присутствию людей, расслабились и даже успели для них поохотиться, обеспечивая слабых членов стаи пищей.

Наруто, помогавший идти все еще слишком слабой после ритуала Карин, оглядел почему-то замолчавшую при их появлении стаю. Собственно, вроде как все было в порядке – Орочимару, едва они обратились в людей, избавился от Зверя, передав его Карин за неимением других вариантов. Сам Орочимару, правда, сказал, что вернется в стаю позже, а пока хочет побыть в одиночестве. Да и вся участвовавшая в этом «приключении» компания была на месте… Почти вся.

- А Саске где? – кое-как заставив себя выговорить эти слова, спросил Наруто, чувствуя, что внутри у него все похолодело.

Оборотни отводили взгляды, Ино всхлипывала, прижимаясь к упорно смотревшему только в землю Шикамару, а Сакура нервно кусала губы.

- Мы не знаем, - наконец буркнул Киба и тоже отвернулся.

- Он сказал, чтобы мы уходили. Сказал, что догонит, но до сих пор не пришел. Связаться с ним мы не смогли, - закончил за него Асума.

Впасть в отчаяние Наруто помешала только упорно живущая в нем связь, доказывавшая, что Саске, где бы он ни был, по крайней мере жив.

Перед глазами проносились непонятные образы – то ли сны, то ли воспоминания, и Саске все никак не мог в них разобраться, потому что вспыхивали они в нем то звуками, то ощущениями, то картинками, будто испытывая на прочность его нервную систему.

Сознание вернулось так же – резко и болезненно. Не открывая глаз, Саске ощутил колючую, едкую боль в запястьях, и жуткий, влажный почему-то холод.

Понимание ситуации приходило, напротив, издевательски медленно. Лишь спустя несколько долгих минут Саске понял, что руки у него всего-навсего скованы над его головой, а ноги у него почти по щиколотку в воде.

Саске, задрав голову, открыл глаза, щурясь от неяркого света, пробивавшегося через широкое, закрытое решеткой отверстие на самом верху.

- Я что, в гребанном колодце? – у самого себя спросил Саске, стараясь не думать о том, как он сюда вообще попал.

- С добрым утречком, зятек, - послышался совсем рядом знакомый – неприятно, к слову, знакомый – ехидный голос.

Саске опустил голову и увидел прямо перед собой, в каком-то жалком метре, так же прикованного к противоположной стене за руки Орочимару.

Похоже, зря Саске раньше времени обещал Наруто встретиться с ним в лагере – потому что он определенно очень крупно влип.

========== Глава 40 ==========

Глава 40.

Саске опустил голову ниже, почти упираясь подбородком в ключицы, и попытался прислонить стопы к стене, вставая на носочки. От дождя, льющего вот уже целый день, это не спасло совершенно, и Саске встал нормально, по-прежнему пряча лицо от настырных холодных капель. Он и не помнил уже, когда в последний раз ноги у него были сухими. Пол в этом странном подобии колодца из-за дождливой погоды покрылся водой, которая теперь доходила едва ли не до середины голени. И это не говоря уже о том, что вода стекала по стенам, не давая ни шанса остаться хоть немного сухим. Хорошо хоть погода периодически жалела пленников и включала на полную солнце, высушивая полы.

Мокрые волосы скользнули по лбу, падая на лицо, и Саске сквозь зубы выругался, поднимая голову.

Орочимару, стоявший напротив, кажется, был рад дождю: подставлял лицо под капли и съежиться, в отличие от Саске, не пытался. С другой стороны, Орочимару все же был оборотнем, и от холода страдал намного меньше, чем Саске.

Впрочем, за неуемную любовь к дождю Саске его не винил. Учитывая, что на лице Орочимару до сих пор не затянулись глубокие порезы и ссадины, прохлада дождя должна была казаться ему высшим благом.

- Ты же оборотень, почему так медленно заживает? – спросил Саске, стараясь отвлечься от непогоды.

И если сначала он думал, что и слова не скажет Орочимару, то совместно проведенная в плену неделя его изначальные планы изменила. Как бы там ни было, но они оказались вдвоем рядом с кучей врагов (которых, кстати, Саске особо и не видел, его почему-то до сих пор не трогали), и эта ситуация смягчала острые углы.

Собственно, обоюдное молчание прекратилось тогда, когда Орочимару, бесстрастно пронаблюдав за ним несколько часов, проницательно заметил:

- Ты же не на меня злишься, а на себя.

Саске, медленно ярившийся последние часы, бросил на него раздраженный взгляд.

- И с чего бы это я злился на себя, когда рядом – ты? – саркастически уточнил Саске, неуютно переступая с ноги на ногу и прикидывая, во что превратилась его кожа за это проведенное в воде время.