Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал

Быстрый взгляд поверх склоненных голов и едва заметный кивок Бертрама. Все идет, как задумано, а графиня Савиньяк выдержит. Графиня Савиньяк возмущена и обижена. Ей до безумия жаль сгоревшего дворца, особенно шпалер и алатского хрусталя… Или буковых панелей и портьер алого бархата? Неважно! В мятежных графствах никто и никогда не узнает, что ходатаи ломились в открытые двери. Перемирие будет выстрадано, только тогда его не нарушат. Если б только с Арно был Валмон… но муж слишком хорошо думал о тех, с кем пил вино и болтал о дамах и охоте. Он поехал к Борну даже без адъютанта.

– Я тоже помню, – отрезала Арлетта и вдруг поняла, что не играет. – Я очень хорошо помню, что моего мужа убил мятежник, к которому он проявил снисхождение. В том числе и потому, что Каролина Борн была моей лучшей подругой. Как и Жозефина Эпинэ! И еще я помню горящий Сэ, и не только Сэ… Вы не раскаиваетесь, господа, вы боитесь. Адуанов Дьегаррона, которые уже успели вас потревожить, отрядов Дорака, моих сыновей, а теперь еще и кэналлийцев. Только поздно вспоминать о добре и Создателе, когда руки в крови, а за спиной – пепелища. Колиньяр был мерзким губернатором, но он не вешал, не поджигал и не резал спящих. И потом…

Ярость стихла так же стремительно, как и вскипела, потому что Сэц-Ариж заплакал. Он не пытался умолять, никого не обвинял и ничего не просил. Даже слез не утирал. Сэ жгли его сын и внуки, это Арлетта знала. Потом молодые ушли в Олларию с последним сыном Жозины, а старый барон остался.

– Герцог Колиньяр и его сообщники взяты регентом Талига герцогом Ноймариненом под стражу, – бесстрастно объявил Валмон. – Как мне сообщил экстерриор Рафиано, в настоящее время Колиньяр и Манрик содержатся в Бергмарк. После войны их ждет суд, но, как совершенно справедливо напомнила графиня Савиньяк, ошибки и злоупотребления бывшего губернатора не оправдывают преступлений против Талига. Если б не мое личное несчастье, я был бы непреклонен, но мой бывший сын не оставил мне выбора! Арлетта, дорогая, я не могу встать перед вами на колени, но я умоляю вас о милосердии. Нет такой вины, которую невозможно искупить…

Сколько в том, что творят они с Бертрамом, лжи, а сколько – правды? Сразу и не поймешь, но войны в Эпинэ не случится! С провинции хватит Колиньяров и мятежа.

– Вы правы, Бертрам, – громко сказала графиня Савиньяк и обернулась ко все еще коленопреклоненным старикам. – Встаньте, господа. Я перешлю ваше письмо регенту Талига герцогу Ноймаринену и засвидетельствую, что дворянство Внутренней Эпинэ верно законной власти и предлагает свою помощь в борьбе с агарисским самозванцем и внешними врагами. Более того, я задержусь в Савиньяке и переговорю с рэем Эчеверрией. Какую именно помощь вы способны оказать Талигу, мы обсудим после обеда. К сожалению, короткого и не слишком обильного.

– Увы, – подтвердил Валмон, – нынешние времена не располагают к длительным застольям, но я на всякий случай привез с собой сыры, колбасы и приправы, которые несколько выправят положение.

– Я привез вино, – подал голос незнакомый дед или даже прадед, – лучшее вино Старой Эпинэ… Мы поднимем бокалы за сыновей нашей прекрасной хозяйки. За истинных сыновей Талига! За его маршалов!

Глава 2 Урготелла 400 год К.С. 6-й день Весенних Скал

1

«Скверный город Агарис взят нами во второй и последний раз. – Тергэллах, как и положено мориску, начал с главного. – Третья часть освободившихся кораблей будет у побережья Бордона не позднее, чем в середине Весенних Ветров. Главные силы я поверну на Рассвет. Скверная империя Гайифа ответит за причиненное зло, но для предотвращения зла нового Агернэ заключил союз с Зегиной и Садром. Время велит объединяться. Закон велит выжигать скверну. Сердце велит забыть о себе. Пятая звезда велит отвернуться от несущественного. Флот Агернэ пойдет с Заката вдоль горящего берега навстречу флоту Зегины. Мы соединимся в Паоне, и ее не станет».

– За Межевыми островами не забывают ничего. – Фома изо всех сил пытался казаться спокойным. Герцог знал очень много и почти обо всем, но родичей-шадов все же не имел. Эмиль Савиньяк ущипнул гроздь синего винограда, подбирая слова. Он учился разговаривать с хитрецами, хотя разбить парочку капрасов было б и легче, и веселее, чем сидеть с Фомой и думать о политике. Обычно ургот чего-то хотел, а талигоец пытался понять, с чем лучше не соглашаться, но сегодняшние новости были понятней Савиньяку.