Сердце Зверя. Том 2. Шар судеб

Утром моя жена сказала, что знает, кто нам поможет, и назвала имя графа Штанцлера, в то время еще не ставшего кансилльером. Я хорошо помнил этого вельможу, проводившего немало времени при дворе Ее Величества. Август Штанцлер никогда не пользовался успехом у дам, но охотно оказывал им услуги. У него была репутация человека отзывчивого и готового помочь всем, кто нуждался в его помощи. Я не думал, что Штанцлер сможет найти выход из нашего положения, но Каролина была о нем высокого мнения, и я не стал с ней спорить. Как ни странно, граф согласился нам помочь.

По его совету мы расстались. Каролина с мальчиками вернулась в Ариго, я остался в столице. При помощи Штанцлера мне удалось получить незначительное место в Академии, я надеялся, что ненадолго. Через полтора месяца меня разыскал наш покровитель и сообщил, что все уладилось: Жермон отправится в Торку, не повидавшись с отцом. Граф Штанцлер предупредил, что меня станут расспрашивать высокопоставленные лица и что мне следует выказать свою неосведомленность, но найти способ упомянуть о дурном самочувствии графа Ариго, вспышках необузданного гнева, которые имели место и в действительности, а также о том, что это случалось после получения писем из столицы. О наследнике графа мне не следовало говорить ничего, кроме правды, а именно – что юноша резок, неучтив, не склонен к наукам и дурно влияет на младших братьев. Мы проговорили более трех часов, обсуждая мои возможные показания и вспоминая нашу молодость.

Через два дня меня в самом деле вызвали в Канцелярию Его Величества, где я ответил на заданные мне вопросы. Они не стали для меня неожиданностью, и я видел, что мои ответы произвели на геренция благоприятное впечатление. Последним был вопрос, не слышал ли я от графа Ариго о намерениях лишить старшего сына наследства и титула. Для меня это стало неожиданностью, и я ответил уклончиво. Геренций настаивал, и я признал, что незадолго до отъезда слышал от графа слова, которые можно истолковать подобным образом, но Ариго был очень раздражен, и я могу лишь догадываться, что причиной стало полученное им письмо. От меня потребовали молчать о данном разговоре, что я с готовностью обещал.