СЕРДЦЕ ЗВЕРЯ Том 2 ШАР СУДЕБ

Толстуха вздрогнула, Дженнифер словно бы и не заметила, шесть других дам, из которых Робер помнил только Феншо и Лору Фарнэби, молча переглянулись. Глаза красными были у всех, только гбре от бессонницы и гбре от тертого лука отличишь не всегда. Эпинэ потер виски, понимая, что ненавидит и этот траур, и эти лица, и то мерзкое, что сейчас наверняка всплывет.

- Графиня Феншо, - словно выстрелил именем Мевен, - почему к ее величеству пошли не вы?

- Я де услышала, - к красным глазам добавился немедленно покрасневший нос, - де услышала… Я дичего де предполагала… Если бы…

- А почему услышала баронесса Дрюс-Карлион?

- Де здаю… Я де слышала, я дичего де слышала!

- Госпожа Мэтьюс, что сказал Окделл, когда уходил?

- Ох!… А почему… Почему я?

- Что он сказал?

- Он…

- Что он сказал?

- Я обожала ее величество! - провыла дама. - Обожала!… Она была… так добра…

- Что сказал Окделл, когда уходил?

- Что… ее величество вызвала фрейлину… и просит… не беспокоить.

- Герцог Окделл долго пробыл у ее величества?

- Не знаю!… Я ничего не знаю… Я любила ее величество…

- Госпожа Мэтьюс!

- Долго… Мы пили розовый отвар… Мы выпили розовый отвар… Мы заварили отвар…

- Около трех четвертей часа. - Дженнифер хотя бы не тряслась.

- Окделла привели вы? -Да.

- Почему?

- Обычно посетителей, проходящих через Весенний садик, встречаю я.

- Кто еще проходил этой дорогой? - сухо уточнила Арлетта Савиньяк.

- Герцог Эпинэ, его высокопреосвященство, дочь госпожи Мэтьюс, врачи, которых приглашал брат Анджело.

- Госпожа Мэтьюс, вашу дочь тоже встречала графиня Рокслей?

- Нет! - завопила толстуха. - Ее встречаю я… Но моя дочь… Она приходила только раз! Это было важно, это было очень важно… Малыш мучился животиком и…

- Кто встречал его высокопреосвященство и герцога Эпинэ?

- Никто… Они проходят… проходили сами. Монсеньор - кузен ее величества и маршал… Его не задерживают. И его высокопреосвященство. А врачей проводил брат Анджело. Их было шестеро… За все время.

- Значит, единственный посетитель, которого встречала графиня Рокслей, это Окделл?

- Да. - Женщина задумалась, но почти сразу уверенно кивнула. - Да!

- О визите Окделла сообщил гвардеец. Что именно он сказал? Госпожа Нэж, вы помните?

- Пожалуй. - Эту даму средних лет Робер видел раз или два. Она была молчаливой и казалась неглупой. - Гвардеец сказал, что герцог Окделл хочет видеть графиню Рокслей.

- Об аудиенции упоминалось?

- Нет.

- Вы сидели напротив часов. Вы запомнили время?

- Я не очень уверена… Кажется, было без четверти четыре. Или без двадцати.

- Кто-нибудь может сказать точнее?

- Без двадцати, - негромко сказала Лора Фарнэби. - Три четверти отбило, когда Дженнифер спустилась в сад.

- Во сколько пришли графиня Рокслей и Окделл?

- Было чуть больше пяти.

- Вы уверены?

- Да. Уже отзвонило.

Кто когда пришел, кто что сказал, кто где сидел, кто заваривал лепестки роз и разливал отвар по чашкам… Робер пытался слушать и даже запоминать, но память отказывалась удерживать ненужное ни ему, ни Катари, ни Ди-кону. Наверное, Арлетта Рафиано знает, что делает. Ной-маринен захочет знать все, он должен быть уверен, что это не заговор, а нелепая случайность. И Алва должен знать все, и Эрвин, и брат, так и не ответивший сестре. Ариго будет легче всех, он потерял Катари не сейчас, а двадцать лет назад…

Расспросы продолжались. Они были даже безнадежней заупокойной службы, на которую нельзя не идти и которая не связана с умершим ничем, кроме проклятого «так принято…». Так принято. Носить траур. Приспускать флаги. Писать письма. Произносить и выслушивать выдуманные чуть ли не в Гальтарах слова и не мочь выдохнуть то настоящее, что только и имеет значение. Мятеж не дал проводить Жозину как дблжно, кто бы тогда сказал, что это - везение… Насколько легче не иметь времени думать, что не хватило минуты, слова, мысли, чтобы беда прошла стороной и под Шар Судеб угодили другие. Чтобы уже их близкие гадали, где нужно было сделать шаг, где - подставить плечо, где - спустить курок.

- Графиня Рокслей, - отчеканил Мевен, и странные мысли метнулись и исчезли, как исчезают застигнутые врасплох сородичи Клемента, - вы арестованы по обвинению в соучастии в убийстве ее величества. Все остальные свободны. Корона напоминает, что вы не вправе разглашать то, чему стали свидетелями, под страхом Багерлее.

Двое гвардейцев отделились от стены и встали по обе стороны кресла графини. Так вот для чего они были нужны…

2

- Неправда! - Дженнифер Рокслей вскочила. Теперь она смотрела на Робера. - Виконт Мевен… Он меня оскорбил. Меня некому защитить, а он меня оскорбил, чтобы… Он не смог предотвратить убийство и теперь ищет виновных!