СЕРДЦЕ ЗВЕРЯ Том 2 ШАР СУДЕБ

- Случается. - Алва отвлекся от созерцания пузырящихся луж и тоже перебрался к столу. - Когда уделяешь кому-то или чему-то слишком много времени, кто-то или что-то начинает капризничать. Потакать чужим капризам следует только для собственного удовольствия. Если его нет, надо поставить капризника на место или вышвырнуть.

Подлетел трактирщик, наполнил стаканы и отлетел. Валме уныло отхлебнул красного и едва не поправил пузо, но пузо тоже осталось в Олларии.

- Послать капризы к кошкам, - пробормотал Марсель, - усевшись у окошка, смотреть на дождь и крошки, страдая понемножку… Нет, не могу! Рокэ, я болен. Я не наслаждаюсь отличной кухней и чистыми простынями, меня тянет в дорогу, в грязь, под дождь, на войну. Что скажет батюшка?…

- Что ты слегка возмужал и тебя одолела жажда деятельности. - Алва был здоров, спокоен и почти будничен. - Научишься радоваться хорошему соусу, хорошей проделке и хорошей переделке по отдельности - и возмужаешь окончательно. Тогда граф Бертрам сможет отправиться в Закат, не опасаясь за графство и цветы.

- В астры я запущу козу, - с усилием пообещал Вал-ме. - Бакранскую. Белую и грустную. Она будет грустно жевать цветы и вспоминать горы, в которых осталось ее сердце и ее козлы, а ей достались чужое небо, невкусные астры и печаль, печаль, печаль…

- Очень распространенный случай печали, - задумчиво протянул Ворон. - Дидериховой. Коза могла бы ее избегнуть, вернувшись на родину и разгребая снег в поисках травки. И уж тем более она не стала бы грустить, доставшись волку или угодив на вертел. Жаркое бывает дурным, но не печальным.

- Я не могу послать даме сонет о козе, - возмутился Марсель. - И я не могу высушить эту весну. Ты грозишься упасть в обморок под очередным столбом и все не падаешь. Может, вообще не упадешь, а у меня собака в Олла-рии, Давенпорт - у Савиньяка, Елена - в тревоге. Где утреннее чудище, я и сам не знаю, а рэй Кальперадо, между прочим, твой порученец…

- Справедливо. - Алва поправил шейный платок и внезапно усмехнулся. - Я пришел к сходным выводам. Мне не хватает определенности, тебе - рифм и войны, значит, пора поворачивать.

- Мы могли быть на полпути к Придде, - сварливо напомнил Марсель, - там такие же столбы, а забрались едва ли не к дожам.

- Разумеется, - теперь Ворон почти смеялся, - ведь мы едем навещать знакомых дам. Сперва многих, потом - одну, я оставил ее в горах.

- А где ты их не оставил? Но разве это повод для возвращенья?

- Это не возвращенье, это просто дорога. Что за сонет у тебя не выходит?

- Твоя обитель святостью горда, - продекламировал, оживая на глазах, виконт.

Я видел: небеса над ней так ясны,

Но жизнь меня влечет светло и властно,

И пусть бегут презренные года!

Мне не заметить Первого суда Средь поединков и объятий страстных, И лишь намеком, смутным и опасным, Меня смущает память иногда.

Мечта, виденье, сон о дальнем лете… Причудливы воспоминанья эти, Как винных лоз изысканный изгиб.

Я помню парк, исполненный загадок, Где аромат цветов печально сладок…

- И все, хоть тресни. Что в этом парке еще, ума не приложу!

- Повтори последние две строчки.

- Я помню парк, исполненный загадок, - послушно повторил Марсель в предвкушении чего-то вроде скрипок Гроссфихтенбаума, - где аромат цветов печально сладок…

- Я не был там, - негромко закончил Ворон. - Нет - был… Я там погиб.

3

Катари занята с Инголсом и Карвалем. Опять занята, и опять с ними! Дженнифер Рокслей смотрела с сочувствием, но выставить из кабинета королевы зарвавшегося законника и еще более зарвавшегося коротышку придворная дама не могла.

- Вы могли бы подождать в свитской гостиной, - внезапно предложила вдова маршала Генри. - Конечно, это нарушение этикета, но ее величество не слишком строга, когда речь заходит о близких и их друзьях, а вам у нас будет удобней.

Ричард с благодарностью согласился: в Парадной приемной толпилось слишком много народа.

- Нам придется пройти мимо комнат Мевена и спуститься в Весенний садик, - объяснила графиня.

Название показалось неприятным, но неприятные названия лучше неприятных лиц, а их у королевских дверей хватало. Все, кто хоть раз бывал в Ариго, набивались к Катари чуть ли не в родичи. Толкаться среди настоящих и мнимых чесночников не хотелось, говорить с ними - тем более.

- Осторожно, здесь ступеньки. - Дженнифер подобрала черную с багряной оторочкой юбку. - И еще раз осторожно. Эта калитка для камеристок, а не для высоких кавалеров.