Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд Смерти. Полночь

– Ребята, бей! Энобрэдасоберано! Вечно!..

4

– Монсеньор! Монсеньор! – На террасу карабкался, рискуя грохнуться, парнишка-посыльный. Этот вроде был приставлен к алатам. – Велено передать… Ох, простите – в лесу… видели «бесноватых»… сюда идут! Мно-го! Алаты у завала караулят, как те станут перелезать, вломят. Сказали, чтобы вы не беспокоились, они всех там порубят. Поклялись этим… Мячиком! Он у них…

– Он у них вроде Франциска. – Что барсинцы пошли в обход, не удивительно, только почему сейчас? Не рано ли? – Где церковники стоят, знаешь?

– Кажись, там, за углом.

– Верно. Передай им то же, что и мне. Пусть готовятся помочь алатам, как договаривались.

Выдохнув «да, монсеньор!», парень рванул вниз, рискуя свалиться с заменявших лестницу обломков. Робер рявкнул вслед, чтоб поберегся: калека приказа не передаст. Куда там! Когда в голове лишь бы быстрей добежать, под ноги не глядят, особенно если тебе пятнадцать, а ведь убийце Левия было не больше…

Неуместная в бою боль царапнула трехцветной кошачьей лапкой; пытаясь взять себя в руки, Робер с ненавистью уставился на кишащий мародерами луг. Штурм так и не начался, и это тревожило сильней оголтелой нерассуждающей злобы, когда двуногие белоглазые твари прут вперед, и остановить их может разве что пожар. Иноходец хорошо, слишком хорошо помнил исход из города и вчерашнюю стычку, чтобы верить собственным глазам, но и не верить тоже не мог. Оставалось предположить худшее – «бесноватые» обзавелись командиром, у которого не отшибло мозги, отсюда и представление в бурьяне. Дело мародеров – не лезть на стены, а отвлекать защитников, вынуждая их впустую тратить драгоценный порох, но тогда почему идущие в обход не дождались, когда все силы обороняющихся стянутся к «Луговой» стороне?

Торчать на галерее, давясь собственными сомнениями, становилось невмоготу. Сознавая, что он, мягко говоря, неправ, Робер наскоро объяснил посыльным, где его искать, свистнул Готти и помчался к Блору. Поднявшийся ветерок слегка разогнал пороховой дым и пригнал взамен тучу грязно-белого травяного пуха. Разумеется, летучая дрянь попала в глаз, пришлось останавливаться и вытаскивать. Утирая слезы, Эпинэ не сразу заметил, что стало тише, а потом по ушам саданул вопль:

– Отступают, твари такие! Не выдержали!!!

Робер бросился к «воротам» достойными Готти прыжками. «Бесноватые» были уже на середине луга, и они почти походили на людей, то есть на толпу горожан, которых непонятно зачем занесло в какой-то бурьян. Никакого строя не было и в помине, но оружие бывшие мастера и торговцы не бросали и бежать не порывались. Выманивают? Нет, тогда именно что бежали бы.

– И вроде бы совсем близко подошли, – устало удивлялись вокруг, – и на тебе, не вперед, а назад!

– Порох кончился?

– Они и без пороха обходились… Забыл, с чего началось?

– Но ведь отступают! Отступают же!

– Что-то слишком уж хорошо, – пробормотал себе под нос изрядно закопченный Блор, разглядывая пятящийся к опушке строй. – Слишком…

– Вот именно, – согласился Робер. За хорошим в последнее время всегда шло скверное, но непоправимая подлость сегодня уже была, так, может, обойдется? – Посыльный!..

Алаты, конечно, рубаки лихие, но лучше сразу помочь. И быстрее управятся, и дешевле обойдется.

– Монсеньор…

– Передай церковникам, пусть как могут быстро идут к «Лесной». Раз отсюда больше не лезут, резервы пока не нужны. На обратном пути заскочи к мэтру Боннэ. Пусть займется ранеными и подкормит людей.

– Вы не думаете, что это конец? – уточнил Блор. – Эти твари сами на себя не похожи.

– Конец будет, когда подойдут кэналлийцы. – Робер отмахнулся от очередного пухового облачка. – А что полезут, то полезут, вопрос – когда. Хорошо бы Карои с Агили успели управиться.

– Р-ряв!

Уже минут пять как нюхавший ветер Готти странно и коротко взлаял и, подскочив, дунул вдоль стены, прежде чем Робер успел ухватить беглеца за ошейник. А потом стало не до пса: сзади, у «Лесной», дико заорали, и тут же залязгало, загремело, горохом раскатились хлопки выстрелов. Руины, будто огромная слуховая раковина, доносили причудливо искаженные звуки. Разобрать в них что-либо было невозможно, но звериное ожесточение вспыхнувшей схватки они передавали в полной мере.

5

– Вечно! – вопил Марсель, вышибая чьи-то перебродившие мозги. – Чтоб струна звенела вечно!

Таранить на полном скаку строй вражеской пехоты виконту не довелось и на сей раз: строя у «бесноватых» никакого не было, но без дела никто не остался. Непонятные голодранцы оружия не бросали и отбиваться пытались до последнего. Порой это было весело, чаще – не очень.

Какой-то толстяк с голым торсом едва не подрубил тесаком ноги лошади виконта. Самую малость не успел и рухнул с рассеченной физиономией.