Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 2

– Кому мстить? – Рука Ирэны чуть напрягается, подталкивая к лабиринту. – Был Штанцлер и есть этот мэтр, но мстят не только виновным. Тот же Савиньяк за отца спрашивает отнюдь не с Борнов, и это далеко не самое страшное. Проэмперадор смертельно опасен, но он логичен: маршала Арно убил мятежник, что ж, за это ответят враги Талига, сколько бы их ни было! Другие за свои беды казнят тех, кто рядом. Как Габриэла…

– Рядом со мной не было никого.

– А Людвиг Ноймаринен? Вам никогда не хотелось, чтобы сын Первого маршала оказался в той же шкуре, что и вы?

– Закатные… Ирэна, зачем?! Людвиг – мой друг. – Ойген и Валентин теперь ближе, но это теперь. Когда опозоренный теньент вырывался из отцовского проклятия, их рядом не было.

– Вы умеете даже не забывать зло, отбрасывать. Мы с братом больше похожи на Проэмперадора… У Савиньяка есть близнец, они очень преданы друг другу?

– Как-то не думал, но Эмиль сейчас сам не свой – боится, что с Лионелем что-то случится. По самому Лионелю ни кошки не поймешь, разве что…

– Что?

– Как-то так выходит, что мы – я, Валентин, Райнштайнер, Савиньяки, не можем нормально фехтовать друг с другом. Мы все время угадываем, что сейчас сделает противник. Савиньяк, то есть Лионель, решил понять, что к чему, и резанул себе руку. Мы пили вино, рассуждали о всякой скучище, а он сидел на сундуке у красной портьеры и истекал кровью. Неуютно стало всем, но первым не выдержал Валентин.

– Не Эмиль?

– В том-то и дело! – А вот сейчас он признается, потому что иногда ужасно хочется признаться в глупости и страхах, ведь они в прошлом. – Ирэна, а ведь я вас ревновал к Савиньяку. Почти два часа. Вы гуляли с ним над озером, а я сочинил какую-то сказку и притащил Ойгена к вам. Они с Валентином говорили о ерунде, вернее, это было ерундой для меня, потому что я думал только о вас и о том, что сейчас вы с другим.

– К Савиньяку ревновать либо бесполезно, либо бессмысленно. – Ирэна покачала головой и, словно в ответ, по тростникам прошелся ветер. – Вам – бессмысленно. У меня с Проэмперадором Севера и Северо-Запада ничего быть не могло. Равно как и у него – со мной.

– Габриэла?

– Нет, что вы, я Габриэлу ненавидела больше, чем Лионель. Понимаете, Жермон, нас – таких, как я, мой брат, Савиньяк, мало. Мы слишком странные и слишком замерзли, чтобы тянуться друг к другу. Нам нужно тепло и возможность оставаться собой.

– Всего лишь?

– Это очень много, Жермон. Как же мне приятно повторять ваше имя еще и вслух… Нам нужно очень много тепла и очень много доверия, тогда мы никуда не уйдем и никого другого не заметим. Мы просто не станем смотреть и ревновать тоже не будем. Никогда.

– Конечно, ведь для меня есть только вы.

– Дело не в этом, – тростники укрывают, отделяют от замка с Юлианой, от дороги, от войны. Тростники шелестят о счастье, которое здесь, сейчас, рядом. – Если вам нужна именно я, вы останетесь со мной, ведь другой такой просто нет. Если вы ошиблись, вы уйдете, потому что со мной трудно…

– Никогда!.. Это твое озеро пока не замерзло?

– Оно не замерзает.

– Отлично, идем к нему.

Дорога была короткой. Или длинной. Или они всегда шли среди шепчущих стен, а все остальное было сном, игрой теней, призраком, вроде исчезающего в закате всадника и башни в степи. Где-то горели маяки, пробивалась сквозь окровавленный снег кошка, земля тянулась к небу, а небо к земле, порождая поющие смерчи. Где-то были ненависть и смерть, а здесь только Ирэна и серебряная, как ее глаза, вода. Озеро ждало дара, но Жермон не носил драгоценностей, только браслет, который не отдашь, разве что…

Странный камешек вобрал в себя закат, рассвет, ночь и две крови. Он обещал встречу среди торосов неведомого Агмарена, он с тихим плеском канул в зимнюю воду, и в ней полыхнуло разорвавшее тучи солнце. Словно подтвердило что-то очень важное.

– Все будет хорошо. – Ариго взял жену за руку, – у нас все будет очень хорошо, но на рассвете я сбегу, не прощаясь с твоими гостьями. Я хочу, чтобы мне в спину смотрела только ты.

– На башне не будет никого, кроме меня, – пообещала Ирэна, – курьер с письмами баронессы выедет позже. У тебя на руке кровь, но мне больше не страшно. Почему?

– Потому что все будет хорошо. Я сказал, а ты слышала.

Глава 7 Талиг. Западная Придда, Дегар Гайифа. Науса 400 год К.С. 6-й день Осенних Молний

1

Лишних людей и лишних вещей в жизни хватает, вот чего не бывает, так это лишних умений. Кэналлийской посадке еще даже не унара Лионеля обучил гостивший в Савиньяке Росио Алвасете, теперь пригодилось. Вне всякого сомнения, одолженная у «фульгатов» рыжая кобыла, спрятанные под косынкой волосы, подтянутые повыше стремена, и готово – кэналлиец из свиты Вальдеса, на которую никто не смотрит, потому что все смотрят на Бешеного. Ну кроме полудюжины Мишеля, но эти все равно в заговоре, чем и счастливы. Алаты сейчас тоже счастливы. Дракой и добычей – как-никак заячьего полковника поймали.