Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 5

Так вот, об Агнии. Кардиналом он стал по воле покойного Сильвестра, но справиться с Манриком и Колиньяром не смог, не тот характер… Временщики, удирая от Ракана, увезли Агния с собой, я их обоз перехватил. Мерзавцы отправились под замок в Бергмарк, но менять кардинала я не счел правильным, я и сейчас считаю, что при сильном, знающем регенте Агний был бы достойным пастырем. Он добр, умен, знает Книгу Ожидания и лишен честолюбия, единственный его недостаток – слабость характера. Сперва он поддался временщикам, потом мне.

– Рудольф, – герцогиня подняла почти пустой бокал – надо ли…

– Надо, Георгия. Его высокопреосвященство должен знать, что случилось, тем более что судьба Агния еще не решена. Он не преступник и не интриган. Что такое, Урфрида? Мы заняты.

– О, ничего особенного, – быстро заверила бывшая маркграфиня, – просто я должна кое-что сказать маме.

– Ну так говори…

– Лучше я выйду, – герцогиня непринужденно отодвинула так и не допитый до конца бокал и встала, – нас больше не четверо, и я ничем не рискую. Заодно распоряжусь о…

Договорить герцогиня не успела, с грохотом распахнулась дверь, и Матильда узрела себя двухлетней давности. В копноподобном горчично-черном платье и дорогущем парике с буклями и локонами. На руках ворвавшейся царственности заходилась лаем пегая левретка, а следом бежали дежурный адъютант и пара сборчатых особ не первой молодости, розовая и голубая.

– Забери, – проревело чудище и сунуло собачонку розовой. – И прочь с глаз! Вы трое тоже могли бы убраться… Эта пусть пока будет.

– Давенпорт, выведите свиту маркизы, – оказавшийся ближе всех к нежданной гостье Ноймаринен то ли случайно, то ли нет, загородил мармалюцу от Матильды, и теперь по обе стороны герцога виднелись горчичного цвета полубочки. – Сударыня, при всем уважении к вашему имени и жизненным обстоятельствам…

– Не мелите чушь! – рыкнуло из-за герцога. – Я желаю видеть, в кого превратился мой сын и с кем он спутался. Вы при этом без надобности. Как тебя там, подойди!

– Дочь моя, – пророкотал Бонифаций, – тебе бы так в Багерлее прорываться, теперь же вода иссякла и древо иссохло. Оставь нас.

– Что?! – Горчичные половинки двинулись вперед, и не готовый к драке с дамой Ноймаринен отступил. – Огрызаешься?! И Леворукий бы с тобой, роди я приличного сына. Хотя бы одного. Трое было, один другого хуже: мозгляк, сквалыга и ты, юбочник. В черный балахон влез, чтобы только долгов не отдавать! На ком женился? На старухе! Бабке недоноска, который ввалился в Олларию и…

– Замолкни! – Вряд ли стол, пусть и не слишком большой, опрокинулся, если б его просто задели, хоть бы и таким задом, как у благоверного. Стол был перевернут с грохотом и звоном. Ахнула герцогиня, герцог схватился за шпагу, в дверь вбежал давешний адъютант.

– Завтра мы с супругой отбываем в Олларианскую академию, – супруг уже держал скривившуюся мармалюцу за локоть, и та… молчала. – Епископа Тита приму утром, а сейчас долг сыновний исполню. Провожу змею сию до колоды ея. Капитан Давенпорт!

– Ваше прео… высокопреосвященство?

– Дорогу показывай, а ты, супруга моя, здесь жди. Вернусь за тобой.

Задохнувшейся от восхищения Матильды хватило только на то, чтоб кивнуть; супруг, не выпуская локоть оказавшейся его матерью ведьмы, повлек ту к выходу. Промешкавший адъютант, подпрыгнув озадаченным кузнечиком, бросился вперед, проскочил между двумя юбками – горчичной и багряной – и придержал дверь. Благоверный протолкнул храпящую, как норовистая лошадь, родительницу в проем и выплыл следом. Так и не ушедшая Урфрида, резко дернув сбившуюся портьеру, прикрыла оказавшуюся без засова дверь.

– Мне следовало вас предупредить, – дочь Рудольфа и Георгии вновь была само спокойствие, – что маркиза Фукиано не уехала после приема, но я не сочла возможным… вдаваться в некоторые обстоятельства.

– Да, – Ноймаринен потер спину, – надо было вас предупредить. Как вы себя чувствуете?

– Молодо, – фыркнула совершенно счастливая Матильда. – Ничто так не молодит, как смерть единственного внука и появление вздорной свекрови.

– Сударыня… – герцог моргнул и внезапно расхохотался. – То есть… Прошу простить… Сударыня…

– Не сударыня… – выдохнула алатка, тоже давясь смехом. – Матильда… Стол кто поднимать будет?.. Грязно же…

– Лучше перейти в другую комнату, – Георгия, придержав юбки, обошла винную лужу, в которой плавали осколки и торчала непонятно как вставшая дыбом ложка. – В Серебряной гостиной сегодня обновили букеты. Его высокопреосвященство, когда он… освободится, присоединится к нам.

– Идемте, – буркнула алатка, позволяя Урфриде взять себя под локоть. Веселье и гордость разом куда-то делись, зато из памяти вылезло вроде бы напрочь забытое озеро мансая. Золотистые дурманящие волны лениво накатывали на берега, а вдали грохотало и топало. Это нагло выплясывала одинокая нога в черном ботфорте, да и чего бы она могла бояться? Коннер с его выдрами остался далеко, и сожрать разгулявшуюся нечисть было решительно некому.