Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть вторая

Ли не возопил и по лбу себя не хлопнул, просто, оборвав шуточку на полуслове, схватил многострадальный звонок. Спать было некогда – девица фок Дахе таки могла отомстить, пусть и не Савиньякам, а если подобные душонки могут, они мстят. Всем, до кого в силах дотянуться.

– Господин маршал! – Сэц-Алан рвался в бой и потому казался младше хмурого Арно.

– Уилера с эскортом к подъезду. – Лионель с тоской взглянул на кровать и потянулся за шпагой. – Теньент Савиньяк, вы поступаете в мое распоряжение. Полное.

2

Дверь была приоткрыта, и Уилер распахнул ее, не дожидаясь приказа. В черной прямоугольной дыре царила на редкость омерзительная тьма. Лионель еле слышно присвистнул и, остановив «фульгата», шагнул внутрь, Арно сглотнул и без спросу бросился за братом. Мятой в прихожей фок Дахе больше не пахло: выстывший дом встречал чужаков подвальной затхлостью.

– Теньент, возьмите у сержанта фонарь, – негромко велел Ли, то есть маршал Савиньяк. – Вы знаете дом?

– Я был здесь… и в гостиной. Я пойду первым! У меня же… Мне же Валентин надел!

– Следуйте за мной. При необходимости повторите то, что сделал полковник Придд.

Ариго спросил бы «сможешь?», Лионель обошелся без этого. Он знал, должен был знать, что делает, но Адрианова звезда болталась на шее Арно, защищая не того, кого нужно.

– Надень…

– Молчать!

Ступеньки зло скрипели, коврики успел покрыть сизый налет, а перильца, которых виконт ненароком коснулся, оказались склизкими. Луч фонаря уперся в сдвинутые портьеры, все в каких-то гадостных пятнах.

– Ли! Особа уже…

– Возможно.

Сдернул перчатку, голой рукой рванул это! Ну и кто у нас «не в себе»? Теньент прыгнул через брошенные сгнившие тряпки, будто брезгливый конь через навозную кучу. Гостиная была пуста, холодна и омерзительна. Воняло тухлятиной, на столе тускло поблескивала посуда, стенная обивка, насколько позволял видеть фонарь, пузырилась. Лионель огляделся, поднял высокий табурет и швырнул в окно. Зазвенело, в гнилую затхлость ворвался чистый холод; брат двинулся дальше, под сапогами заскрипело стекло. Будто лед.

– Я тоже думал выбить окно, – выдавил из себя теньент. – Чтобы ее впустить…

– Посвети на стол.

Две кружки, кувшин, превратившийся в пушистую серую мерзость хлеб, миска с какой-то жижей. Так вот откуда вонь!

– Вечером это было тушеной капустой.

– Ли… Ли, тут перед домом рябины. Они должны были помочь…

– Фок Дахе не догадался при виде дочери влезть на дерево.

Фок Дахе открыл своей «птиченьке» – замерзшей, притихшей, чудом спасшейся и прибежавшей домой. Он поверил своим глазам, Арно тоже поверил, а потом взявший его под руку Придд осведомился: «Сударыня, где ваша тень?»

– В доме были слуги? – Лионель накрыл бывшую капусту пустой тарелкой.

– Нам тогда открыл… Бывший денщик, похоже.

– Значит, не сбежит. Идем.

Спальня фок Дахе была всего лишь выстывшей и очень-очень опрятной. Все вещи знали свое место – от нетронутого ночного колпака до икон и простеньких грифельных портретиков. На одном держался за саблю серьезный молодой офицер, с другого улыбалась девочка с копной непокорных темных кудряшек.

– Знаешь, – почти шепнул теньент, – человек без тени, это жутко. Когда поймешь…

– Жутко, когда одна девица собирается отрезать голову другой. Отсутствие тени смущает меньше, чем отсутствие глаза или ноги. – Ли поднял сложенные особым образом руки, в круге света знакомо взметнулся черный олень. Тоже тень…

– Валентин думал, что если б она увела меня, я бы явился к тебе. Как же она вас с Селиной ненавидит!

– Если человек глуп, он помещает свое несбывшееся в кого-то и принимается ненавидеть.

– Ты же ненавидишь убийц отца… Гизелла ненавидит, потому что любила!

– Отец не сдирал с путников колец и не бросал трупы в придорожные канавы. Есть ненависть и ненависть, как есть вино и моча. Вино можно пить, но зная меру.

– Не изящно, – Арно делано хохотнул.

– Святой Адриан не Веннен, а сказал это именно он. – Брат взял портретик и усмехнулся. – Первому «льву» не давали покоя мерзости, сделанные якобы из любви. Неудивительно, что Адрианова звезда отпугнула столь любящее создание, впрочем, тебя вряд ли бы удалось увести так просто… А вот еще об одной ненависти вы не подумали. Придду простительно, но ты-то слышал, как она кричала на отца.

3

Кровь Савиньяков говорит с кровью Приддов, Райнштайнеров и Ариго. Возможно, именно она вырвала вдову Арамоны у пожиравшей ее дочери. Замахнувшись на Арно, девица фок Дахе могла нарваться, а могла и получить что хотела. «Спрут» смахнул карты со стола, но теперь Савиньяков двое и у одного адрианова звезда, неплохой шанс проверить.

– Здесь всё. Посмотрим на первом этаже и в погребе.

– Но… Ведь она уже…

– Нужно отыскать слугу, а может, еще и гостя. Стол накрыт на двоих.

Понять, что в миске была капуста, проще, чем представить, что это только что ели. Арно к подобному не готов, как и Эмиль с Ариго. Увидеть в гнилой жиже отменное блюдо, в старухе – былую красавицу, в руинах – легендарный дворец, а в суевериях – ключ к разгадке трудней, чем унять Сильвестра. Впрочем, ты и этого не смог.