Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Закат

– Все очень просто. – Кардинал изящно развел руками. – Я был хорош во многом, но Слава требует от своих адептов особых вещей. Не от всех, от тех, кто метит в епископы и выше. Любой из ваших сыновей стал бы украшением ордена, но я в генералы не годился. Какое-то время меня выручала хитрость. Мои братья и соперники, командуя несуществующими армиями, полагались на собственные головы, я – на чужие, потом Адриан догадался. Нам предстояло переиграть битву при Каделе, но магнус изменил условия. Чуть-чуть, но я попался. Меня вызвали для разговора, и мы проговорили почти всю ночь… Утром я отправился на исповедь к Оноре, вечером – к Юннию, тогда он различал не только святых, но и людей. Меня приняли.

– Вы сожалели о своем промахе?

– И довольно сильно, но сейчас я сожалею разве что о том, что не могу напоить вас шадди. И о том, что вы подозреваете меня в корысти.

– А вы бескорыстны?

– Нет, но есть корысть и корысть. Я хочу вернуть эсператизм к истокам, а своих собратьев – к служению, и что в этом дурного? Только ставить на свое место других может лишь тот, кто стоит на своем собственном. Я стою. Родившись левреткой, помни прежде всего о своем росте, а не о том, что ты – собака. Тогда, возможно, ты и сподобишься на нечто великое. Если станешь исходить из своих возможностей, а не истратишь жизнь на лай, требуя, чтобы тебя чтили, как медвежью гончую.

– Какая мораль! – улыбнулась Арлетта. – Ею бы следовало заключить притчу о двух левретках и медведе.

– Буду счастлив прочесть.

– Это ваши левретки и ваш медведь, вам о них и рассказывать. Я с радостью поделюсь новой… притчей с теми, кто сможет ее… оценить.

– Я не рискну, по крайней мере сразу, но что, если я продолжу одну из ваших историй? С вашего разрешения, разумеется.

– Лучше закончите свою. Об одиноком монахе.

– На надгробии которого сова не несет свечи? Вы ведь уже поняли, к чему я клоню?

– К тому, что он связан с Эрнани и сыном Бланш. Двое танкредианцев врозь или вместе открыли тайну королевы Франциску и обрели спокойную старость и достойные магнусов надгробия?

– Хорошо, что вы напомнили о первом монахе. Думаю, он всего лишь заслонял брата Диамнида от праздного любопытства, но мы говорим о королях. Бастардов, признанных наследниками, много больше, чем наследников, объявленных бастардами, хотя были и такие… Нет-нет, я больше не покину нашего монаха ради чужих… Поверьте, Эсперадор короновал бы Эркюля, даже будь тот сыном конюха. Олларианская ересь превращала сына Бланш из демонского отродья в оплот веры. Я вижу лишь одну причину, по которой принц так и не стал королем. Его отца. Живого.

– Ваше высокопреосвященство, вам все же надо творить. Такое не придет в голову даже Иссерциалу!

– Само собой, ведь жизнь – не созданная по двадцати предписанным Лахузой правилам драма, у нее иная логика. Поставьте себя на место Эрнани. Чужой сын, неверная жена, ее добавивший к собственному гербу корону любовник, неизлечимая болезнь, проигранная война… Достаточно, чтобы умереть, не правда ли?

– Правда. Исповедь Эрнани все же добралась до Агариса?

– А его завещание осталось в Талиге?

– И оно не похоже на подделку. – Только откуда у Катарины подлинник? Вот сочинить завещание и исповедь, сидя в Нохе, королева могла. Вдвоем с кардиналом. – Эрнани готовился умереть и умер.

– В том, что король хотел свести счеты с жизнью, сомнений нет, но он, как вы помните, не решался умереть от собственной руки и не хотел мстить жене и ее ребенку. Эрнани втянул в заговор, а это был заговор, хоть и возглавляемый королем, троих. Алва должен был договориться с Олларом, фок Варзов – доставить королеву в Агарис, Эпинэ – нанести удар милосердия сюзерену и вместе с Алвой покарать Придда. Это мы знаем от самого короля, дальше начинаются догадки.

Вряд ли у Эрнани была возможность собрать сразу троих рыцарей, скорей всего, он кратко переговорил с каждым. Я нашел несколько упоминаний о том, что Эпинэ с Окделлом долго искали Алву. Рискну предположить, что кэналлиец в это время уже был в лагере Франциска, а Эпинэ еще ничего не знал. Поиски закончились ничем, и Эпинэ, уже один, отправился во дворец. Видимо, ему удалось попасть к королю, и тот объявил о своих намерениях. Эрнани был добрым человеком, но даже добрые люди могут ненавидеть. Мне думается, король желал увидеть труп Придда. Вынудить Бланш бежать собирались, показав ей мертвых любовника и мужа и объявив, что город пал, хотя на самом деле ворота собирались открыть, когда королева уже будет в пути. Вы что-то хотите сказать?

– Только то, что так и произошло.

– Нет. Кэналлийцы не одобряют самоубийств, не правда ли?

– Более чем.