Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Закат

– Понимаю, ты решил, что я помер. Я пока жив, а вот левый фланг – не знаю. «Гуси» опрокинули обе линии пехоты, прикрывавшей стык левого крыла с центром, прорвались между курганами и почти вышли нам в тыл. Твой Райнштайнер, спасибо ему, заткнул дыру, но этого мало, так что отправляйся-ка ты туда и восстанови оборону. У Бруно еще остались резервы; если он рискнет бросить их в место прорыва, мы проиграем. Откровенно говоря, я боюсь, что ты уже опоздал.

– Надеюсь, что нет. – Но голову этой Заразе после боя оторвать таки придется! – Одновременно с вашим приказом я получил рапорт Придда. Он самовольно повел своих на помощь Райнштайнеру.

– Одновременно? Значит, уже на месте или вот-вот будет. – Голос маршала дрогнул, а может, Жермон чего-то такого ждал, вот и послышалось. – Что ж, очередной фокус твоего любимца может нас выручить, но это тем более обязывает. К Шарли я послал, он отдаст, кого сможет. Забирай половину моего резерва и одну конную батарею. Здесь мы продержимся и так. Оттаж!

– Мой маршал!

– Передай вальдзейцам, пусть выступают. Генерал Ариго догонит.

Значит, вальдзейцы. Земляки и последний козырь Варзова. Дожили…

– С правого фланга никого не снимешь, – Вольфганг уткнулся в трубу, хотя перед Маршальским было нечего особо разглядывать, – там все и так висит на волоске, а здесь я успешно жадничал, вот и сохранил целых семь батальонов отличной пехоты. Ты с ней побережней, хотя какое там…

– Я постараюсь. Маллэ жив?

– Когда посылал курьера, был жив. Как бы не полез под пули – искупать, будто смерть может отменить сделанные глупости! Надо было мне сразу на левый фланг Райнштайнера ставить, хотя это я сейчас такой умный. Ни ты, ни я, ни бергер твой на Болотном не стояли, нам легко задним числом рассуждать.

– Что сделал Бруно? Прошел болотом?

– Почти. Эйвис отнюдь не Ренкваха, но здешней низиной даже легкоконным не пройти, завязнешь. Бруно взял и пожертвовал легкой кавалерией, благо наемников не жалко. Они проскочили самым краем топи и отвлекли пехоту Маллэ, а следом двинулись «крашеные». Бегом. Наемнички пошумели и, кто цел остался, рассыпались, а прямо за ними – пехота. Стрелять поздно, ну а в рукопашной численный перевес есть численный перевес, сам понимаешь…

Генерал Ариго понимал. И еще он понимал, что сил у Ойгена – только-только удерживать фронт меж курганами, а значит, его можно обойти по склону Болотного. Если раздерганные батальоны мариенбуржцев не выдержат, новая волна вражеской пехоты, перехлестнув курган, обрушится сверху, и спина у Райнштайнера окажется открытой.

7

Дриксы рвались в тыл к бергерам, талигойцы их все еще не пускали. Где драгуны, где мариенбургские стрелки́, кто кем командует и командует ли вообще, уже никто не разбирал. Были только свои и лезущие через Болотный «гуси». Остатки защитников кургана, сбившись в кучки, пятились к подножью, «крашеные» одолевали, еще бы им не одолевать!

На позабывшего обо всем, кроме драки, Чарльза кинулось сразу трое, пришлось сперва уворачиваться, потом стрелять, снова уворачиваться, теперь уже от двоих. Отбился, и тут же чужая полусабля едва не выпустила капитану кишки, пока он освобождал застрявший меж «гусиных» ребер клинок. Выручил капрал-пехотинец, подставивший под удар ствол мушкета.

И ни мгновения передышки! Только, саданув эфесом по зубам, шуганул одного, как объявилось трое новых. Опять «повезло»… Или у курганов теперь на одного талигойца три «гусака»?

Ощутимо уставший Чарльз поудобнее перехватил рукоять, и тут неизвестно откуда взявшийся буланый грудью сшиб самого наглого из дриксов. Второго наездник мимоходом полоснул по шее и помчался дальше, оставив ошеломленного третьего капитану. Капитан «гусиным» ошеломлением с благодарностью воспользовался, а из-за Болотного выныривали еще всадники, еще и еще… «Спруты»! Похоже, весь полк, и как же кстати!

Явление вражеской конницы дриксов не обрадовало, но и только. Мысль прорваться ко все еще запиравшим проход бергерам они, правда, оставили, но убираться с кургана не спешили. Кого всадники стоптали, того стоптали, остальные же спешно отошли вверх по склону, где и принялись охорашиваться.

– Вот гады, – посетовал дравшийся, как оказалось, в двух шагах от Чарльза Бертольд, – а я так устал…

– И кто бы мог подумать? – огрызнулся Чарльз, с ненавистью глядя на красные мундиры. Людей в роте оставалось всего ничего, у соседей дела вряд ли обстояли лучше, но курган следовало очистить. Это было очевидно, как и то, кому придется это делать. – Не садись, все равно вставать.

– Я не сел, я упал. – Бертольд встал и поднял трофейную шпагу. – Пошли, что ли, ребят пинать…

Не потребовалось. За спиной рявкнуло оглушительное «Агмарен!», и Болотный захлестнула бирюзовая волна. Замечательные, восхитительные, прекрасные бергеры позаботились о своих задницах сами. Чарльз из последних сил отсалютовал пробежавшему мимо здоровенному капитану и с чувством выполненного долга рухнул между двух настороженных валунов.