Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти

Вольфганг немного подумал и кивнул. Нет, он решительно помолодел!

— Считаешь, что готов, — выступай. Юнцы наши как, всё шипят друг на друга?

— Не видел. Арно просится в разведку.

— Обойдется. Савиньяка на цепи удержит только Леворукий, но ты попробуй... Ради графини. Приказ для Маллэ тебе подготовят, перед выходом заберешь. Тогда и выпьем. На дорожку.

Когда Жермон выходил, маршал смотрел на карту и жевал яблоко.

3

В церкви как раз закончилась служба, и Руппи похвалил себя за точный расчет времени. Вереница прихожан неспешно тянулась из главных дверей — отдав должное Создателю, люди возвращались к насущным делам. Красивая полная горожанка с еще худенькой белокурой дочкой, трое почтенных негоциантов, остроносая ведьма с четками... Смотрит так, будто хочет зажарить в Закате весь мир, а не весь, так хотя бы хорошенькую служанку и увивающихся за ней подмастерьев... От бабы несло такой злобой, что Руппи невольно отступил на шаг, нашаривая рукой несуществующий эфес, споткнулся и увидел тех, кого ждал. В добротной городской одежде их можно было принять то ли за небедствующих мастеровых, то ли за торговых из тех, что помельче. Наследника Фельсенбургов они не замечали и замечать не собирались. Руппи старательно почесал переносицу и взял курс на ближайший кабачок, даже не думая оборачиваться на без сомнения ощутившего внезапную жажду Зюсса.

В кабачке под ноги сунулось что-то меховое. Почти привыкший к кошачьему обожанию лейтенант отодвинул надоеду, спросил темного и уселся в углу. К пиву он тоже начинал привыкать, чему немало способствовала рухнувшая на Эйнрехт жара. Кружка показывала дно, когда хозяина с его бочонками заслонило знакомое плечо.

— Наконец-то! Я думал, вы дня три назад будете.

— Так, госп... Ротгер, мы ж понадежней хотим, чтоб без ерунды какой. С обозом рыбным пришли, все чин по чину, никто и не глянул. Это Карл договаривался, и приятелю его, рыбнику, на охрану не тратиться, и нам удобно. На «селедкиных складах» переоделись — и сразу по вашу душу.

— Допивай и пошли. Поговорим на постоялом дворе. Место надежное.

— Если не наерундим. Вы допивайте, я еще малехо посижу. Наш старший вас догонит, однорукий который, ему сразу город подавай смотреть. А я допью, шепну своим пару слов и в Метхенберг, за остальными. Скажите только, куда ребят гнать?

— На «Суконку»... К суконным складам в Мундирном предместье. Постоялый двор «Жаба в мундире» у кесарской мануфактуры. Хозяину скажете, что от мастера Ротгера, он даст ключ. На задах, рядом с конюшней, у него есть пристройка. В ярмарку туда набиваются кто попроще, лишь бы ночь под крышей и спать не на голой земле. Стоит недорого, зато влезает столько, что хозяин не в убытке. Сейчас там пусто, я за месяц вперед заплатил. Ночлег и кормежка... Да, хозяина зовут Олаф, такое вот совпадение.

— Это к удаче! Наш старший Грольше прозывается. Он из абордажников, даром что без клешни, других без обеих оставит. С ним пока четверо, всем хороши, только зовут, спятить можно: Вердер, Польдер, Гульдер и на закуску Штуба. Ну, бывайте...

— И ты бывай.

Спокойно. Не бежим. Дымная улица, Узкая, поворот, спуск к Эйне. Постоять на бережку, побездельничать, камушки покидать. Разгар лета, светло, зелено, птичек, правда, в городе не слыхать, это тебе не Фельсенбург, но все равно неплохо.

— Дозвольте спросить, сударь, это что? На том берегу за мостом. Торчит которое...

— Торквиниусклостер.

— Жуть! — припечатал Грольше. Широкоплечий, с рубленым лицом уроженца северных баронств, он казался — нет, не толстым, но поджарости пребывающего в постоянном движении волка тоже не наблюдалось. Отошел от дел? Опять же рука...

— Чего валандаться, сударь, давайте прогуляемся, городишко поглядим. Место новое, тут я еще не... не бывал, короче. А ребята пусть обустраиваются. Штуба у нас по интендантской части дока. Точно говорю.

— Идем, — сдержал неуместное воодушевление Руппи. — Начнем с ратуши, там поблизости перекусим и дальше... Зюсс говорит, ты из абордажников?

— Бывший боцманмат абордажной команды фрегата его величества «Зимний гром», полтора десятка лет под парусами. Потом вот, нарвался... Жилы так порезаны, что лекаря ничего поделать не смогли. Пятый год на приколе.

— Где ж так не повезло?

— В Полночном. Пиратов гоняли, за Флавион забрались. Каданцы всегда любили караваны пощипать...

Каданцы... Зепп тоже гонял пиратов, пока не подфартило попасть на Западный флот, да еще на флагман. «Подфартило»... Именно так он говорил. Все офицеры «Ноордкроне» считали себя счастливчиками... Все!

— Каданские «выдры» на пакости горазды. Мой друг ходил там же, рассказывал.

— Так дело их такое, разбойничье. Корабли мелкие, пушек мало, только и остается, что хитростью да нахальством. Друг ваш, прошу прощенья, не внук Йозева?

— Он...