Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти

Пургат требовал. Брызгал слюной, вопил, топал. Иначе он не умел и не желал. Его можно было прикончить, но не заткнуть. Палача крикун, правда, испугался, но страха хватило ровно на полчаса. Уразумев, что он передан гайифцам и отправится аж к императору, Пургат разбушевался, как сорок тысяч бешеных огурцов. Понимавший диспозицию Курподай полез с советами, вот тогда-то Капрас и сглупил...

— Ему нужны собачьи бои, — устало объяснил Ламброс.

— Чего? — не поверил своим ушам Капрас.

— Собачьи бои... Он держит бойцовых собак, их нужно доставить к нам. И добыть у крестьян собак, которые станут с ними драться...

— Я мужчина! — возвестил Пургат. — Я хачу видэт кров! Я хачу ставыт на своих псов и видэт, как они рвут нэ маих!

— Чушь. — Капрас увернулся от разлетающихся из казаронской пасти брызг. — Начинается война, крови на вас хватит.

— Пры... ндж... укк!

Пургат не понимал. Не собирался понимать, он алкал собачьих боев и уважения, ему было плевать на все войны мира, он был оскорблен, он был возмущен, он орал. Капрас сел и выпил. Ламброс тоже сел. Пургат схватил кувшин и поднес к пасти. Он шумно глотал чужое вино и обливался. По щетинистой шее с острым кадыком стекали багровые струйки, заливая оранжевые одежды, и так изрядно пятнистые. Выпивки в замке было залейся, и выпивки отменной, но маршалу стало жаль именно этого кувшина, только это была не жадность.

Казарон оторвался от горлышка и утерся. Рукавом.

— Я хачу видэт, как маи сабаки рвут глотка! Даже твая... И я буду эта видэт! Я — твой гост! Я хачу...

— Обойдетесь! — отрезал маршал. — А сейчас извольте выйти!

Разумеется, Пургат не вышел. Окончательно забыв гайи, он встал, широко расставив ноги и сжимая кувшин. Чужая речь как никогда прежде казалась скрежетом и лаем. Казарон то хватался за саблю, то потрясал кулаками. Дорогое сукно на локтях было засалено, в комнате все сильней пахло подгнившим луком. Это надоело, это смертельно надоело... Казарон топнул ногой и занес руку с кувшином, очевидно, для броска, но если Пургату хотелось орать, то Ламбросу хотелось действовать. Капитан, не дожидаясь броска, ухватил дебошира за руку, тот взвыл, выронил кувшин и попытался пнуть артиллериста в колено. Маршал заложил ногу за ногу и кликнул дежурных адъютантов. Гайифец и двое кагетов умело перехватили у Ламброса добычу и повлекли вон, причем гайифцы гавкали не хуже Пургата.

— Бацута! — с наслаждением крикнул Капрас вслед залитому вином казарону, и Ламброс даже не подумал перечить. Не любивший чего-то не понимать маршал сварливо поинтересовался причиной. Артиллерист вытер руки платком.

— Дело в том, — объяснил он, — что в данном случае, видимо, все так и есть: он — бацута, и его соотечественникам это очевидно. Вы же слышали.

Глава 9

Барсовы Врата

400 год К.С. 10-й день Летних Ветров

1

Вечер выдался роскошный, и не досмотреть его до конца было пошлым мотовством вроде фонтана из кэналлийского, но куда денешься? Политическую попойку из-за того, что облака становятся весенними садами, не отложишь. Оставалось написать пару ронделей и отправиться изысканно буянить или сходить побуянить, а ронделями заняться на сон грядущий? Великие спьяну находят очаровательные образы, но Марсель после балов еще не творил — мешали то подвернувшаяся дама, то отсутствующие чернила.

— Рокэ, — окликнул виконт нюхавшего нависающие над пропастью розы регента, — в этих Кошачьих Вратах перо и чернила найдутся?

— Попроси Дьегаррона. — Опять он за свое: вот вам выход, только отстаньте... Не выйдет, сударь.

— А вдохновенье тоже у Дьегаррона? Мне, между прочим, скоро на войну! Конечно, не только мне, но поэт говорит лишь о себе, иначе он...

— Осколок зеркала, — охотно подсказал Алва, — очень возможно, что кривого.

— Вот! — обрадовался Марсель. — А должен быть ройей, бриллиантом чистейшей воды или хотя бы капелькой росы на лепестке вечерней розы... На каплю я не похож.

— Ты похож на своего батюшку. — Алва сорвал одну из упомянутых роз, винно-красную. — И на своего Готти. Ловить собственный хвост, а в нужный момент показать зубы. Тактика, близкая к совершенству.

— По Готти я скучаю, хотя отсюда он видится Котиком. И по батюшке скучаю, но лучше о родителях скучать, чем мечтать о разлуке с ними.

Рокэ был сиротой и не оценил, ничего, оценит Елена. Марсель топнул на бестолкового жука и вспомнил, что регент Талига и его офицер для особых поручений уединились перед ужином, чтобы обсудить нечто срочное и тайное. Алва отлынивал, так что обсуждать пришлось Валме. Он поднатужился и приступил:

— Дьегаррон говорит, пришли новости о морисских налетах. Звучит скорей «стр-р-рашно», чем достоверно.

— Все побережье «павлинам» не прикрыть, — открыл истину Алва, — сил не хватит. Объединенный флот морисков в море может делать что хочет, но ключевые порты и крепости приличные люди защищают долго. Впрочем, в приличие высшего гайифского командования верится с трудом. Под ковром они еще что-то могут, но не на ковре.