Сердцебиение

— Спала, — сама отвечает Катя и берет меня за руку. — И он оказался мудаком, который получил все, что хотел и пропал? — спрашивает подруга, а я отрицательно качаю головой, не понимаю, зачем вообще отрицаю, чувствую, как на глазах наворачиваются слезы. Катя — тот человек, которому ничего не надо объяснять, она сама все понимает.

— Злата, расскажи мне, кто он, как вы встретились и что между вами произошло? Пожалуйста. Я никому ничего не расскажу, — чертовы слезы все же вырываются наружу. Я очень хочу рассказать, как мне было хорошо с Ярославом и как плохо сейчас без него. Что мне хочется бежать к нему со всех ног и молить быть в его жизни кем угодно, и одновременно забраться на крышу дома, на которой мы повстречались и спрыгнуть вниз. Хотя, кому я вру, я бы, наверное, не смогла…

— Злат. Я не знаю, что у вас произошло. Но поверь, это всего лишь первый мужчина. Сейчас тебе кажется, что он самый лучший, и никто не сможет его заменить. Это нормально, так всегда. Мы никогда не забываем наших первых. Тебе кажется, что ты любишь его больше жизни и он такой один единственный, но это только так кажется, — она сильнее сжимает мою руку.

— Он говорил, что все, что между нами было — самое чистое и настоящее и это очень много значит для него, — всхлипывая, произношу я.

— Злата, что только мужики не говорят в постели. Все, что сказано там, остается в постели. Это не по-настоящему.

— Нет, ты не понимаешь. Это было по-настоящему, — пытаюсь успокоиться и не плакать на публику. Но меня словно прорвало, к горлу подступает ком горечи.

— Если бы ты рассказала мне, все что между вами было, возможно я бы могла тебе чем-то помочь, — мотаю головой, не желая ничего говорить. Утираю слезы, поднимаюсь с места, подхватываю сумку и бегу прочь из кафе. Но Катя догоняет меня на остановке.

— Злат, ну ты куда?

— Я домой. Скажи, что я заболела, — вглядываюсь вдаль, высматривая свой автобус.

— Я с тобой.

— Нет, не надо, ты договорилась через пятнадцать минут встретиться с Димкой. Не нужно из-за меня менять планы. И потом, я хочу побыть одна. Мне это необходимо, — я действительно хочу остаться наедине с собой, чтобы выпустить свою боль наружу.

Не помню, как добралась до дома и рухнула на кровать. Иногда боль копится из-за того, что Вы не можете выпустить ее наружу. Вы все держите в себе, стараясь не расстраивать окружающих. Вы не можете плакать и кричать дома, поскольку живете не одни. Вы не можете сделать этого на учебе или на работе, поскольку Вас сочтут сумасшедшей. И от этого ваша боль, тоска и отчаянье накапливается внутри. Но однажды Вас прорывает…

Как только я заперлась в квартире и поняла, что одна, меня прорвало. Я громко рыдала, не пытаясь сдержаться. Успокаивалась, пыталась уснуть, но как только закрывала глаза, видела Ярослава и его невероятный темно-зеленый взгляд, слышала его голос, которым он шепчет мне, какая красивая и как ему хорошо со мной. Он говорил, от меня пахнет летом и у моей кожи медовый вкус. Ложь! Все ложь! И я снова срывалась в вой, оплакивая свою наивность и глупость. В какой-то момент я все же заставила себя остановиться, потому что почувствовала, как резко стало холодно и начали неметь губы. Я выпустила боль наружу, но легче не стало. Совсем не стало.

За окном потемнело, когда я заставила себя подняться, умыться холодной водой и поставить чайник, чтобы согреться горячим чаем. Мне не холодно.

Совсем не холодно. Но тело трясет так, как будто в комнате минусовая температура.

Не успеваю я заварить себе крепкий чай, как вечернюю тишину разрывает дверной звонок. Катька вновь потеряла ключи. Иду к двери и, не задумываясь, распахиваю ее. Потому что точно знаю, что это подруга. Больше некому.

— Ты не посмотрела в глазок и не спросила, кто там. Никогда так больше не делай, Златовласка, — это не Катя. В первые секунды я впала в оцепенение. Я просто сжимала дверную ручку, и осматривала Ярослава с ног до головы. Волосы слегка взъерошены. Лицо немного бледное, осунувшееся, но все равно невероятно мужественное и красивое. Темные джинсы, черная футболка с длинными закатанными рукавами — простая одежда, которая невероятно ему шла. А главное — запах. Тонкий, едва уловимый аромат бергамота с резким запахом табака. Вот так просто когда-то отталкивающий запах сигарет, может превратиться в любимый. Поднимаю глаза и встречаюсь с его взглядом, который не давал мне покоя вот уже почти неделю. И все замирает. Я не знаю, что сказать и зачем он пришел, я просто смотрю ему в глаза, и слышу стук собственного сердца, которое невероятно громко бьется, радуясь его присутствию.