Сердцебиение

Время было за полночь. Я лежал в кровати, накрывшись с головой одеялом. Меня била дрожь, но не от слабости и не от холода. Как только мы вернулись на виллу, я вдруг заметил, что сигарета дрожит в моих пальцах, и тут же затрясло всего — с головы до ног.

Мы так поздно попали домой оттого, что остановились по дороге поужинать. Наконец-то я смог накормить парня как следует — впервые за весь день. Он умял две большие тарелки рамэна⁷ и выпил несколько стаканов воды. Мне же еда совсем не лезла в горло. Даже пива, о котором столько мечтал дорогой, не заказал.

Парень вышел из ванной минут тридцать назад. Почистил зубы, зашел в туалет и поднялся к себе. Ничего необычного в его поведении я не заметил. Заснет ли он сегодня ночью? Без снотворного, без алкоголя? Я, например, глаз не сомкну, это точно.

После ужина мы проехали через город. Улицы и привокзальная площадь были празднично разукрашены. На деревьях красовались разноцветные флажки, над цветочными часами установили большую арку из ветвей криптомерии. Повсюду суетились полицейские патрули, вдруг начавшие ревностно гонять нарушителей правил стоянки. Представляю, сколько фуражек тут будет завтра. Наверное, не меньше, чем встречающих.

Но я не знаю, в котором часу прибудет тот. То ли утром, то ли после полудня. То ли на рассвете, то ли поздним вечером. Скорее все же утром, ведь именно к этому времени С. велел быть на вилле. Хотя кто знает — может, он хочет, чтобы парень утром хорошенько отдохнул, а акция намечена на более позднее время. Наверное, С. и не думал, что так быстро обернемся. Рассчитывал, что прощание займет больше времени. Однако парень решил по-своему. Просто заглянул в окно, а когда его заметили, взял и сбежал. Странное какое-то, одностороннее прощание. «И так сойдет», — сказал парень.

Если это был его родной дом, то начиная с завтрашнего дня для троих людей, бежавших за нами, настанут трудные времена. Конец их мирному житью. Вероятно, придется сниматься с родных мест и переезжать куда-нибудь, где их никто не знает. Могу представить, что за гости нагрянут завтра в тихий рыбачий поселок и какой там начнется тарарам. Парень не может этого не понимать.

Виллу тоже перевернут вверх дном. Не пройдет и полдня, как установят мою личность. Фотографию мою раздобыть проще простого: у бывших соучеников есть выпускные карточки, в фирме наверняка остались снимки совместных поездок и экскурсий, у жены тоже что-нибудь найдется — нет, она, скорее всего, мои фотографии выкинула. Одним словом, спрятаться мне не удастся. Что я скажу на допросе? Буду твердить, что ничего не знал, только вряд ли этот номер пройдет. А может, мне помалкивать, ни слова не отвечать на град перекрестных вопросов?

Дрожь никак не унималась. Но я трясся не от страха. Если б от страха, то что мне стоило сию же минуту одеться и бежать отсюда? Нет, мое сердце, словно зажатое тисками, замирало в странном, хмельном трепете. Никогда в жизни я еще не испытывал такого смятения.

Казалось, что все сорок лет своей жизни я прожил ради одного завтрашнего дня. Ну и пусть, отступать уже поздно и незачем. Сейчас на жесткой кровати лежал не тот человек, который некогда решил отгородиться от всего мира. Дрожь дрожью, но тело горело огнем... Утром, видимо, позвонит С. Даст какие-нибудь особые инструкции? Или просто велит доставить парня в город? Если С. попросит помочь, я согласен. Может, я смогу каким-нибудь образом отвлечь внимание от парня. А что, это совсем несложно.

Дрожь стихала. Но сон все равно не шел. Слишком о многом надо было поразмыслить до того, как наступит рассвет. Я так и не решил, что делать, когда все кончится, бежать куда глаза глядят или остаться здесь? Следовало хотя бы вещи собрать, но заниматься этим было неохота.

Повернувшись на другой бок, я взглянул на часы. Почти два. До утра еще долго. Солнца, похоже, не будет. Бог с ним, с солнцем, дождя бы хоть не было — все небо в тучах. Как там парень? Неужели спит? Так молод и столько выдержки — может, и уснул. Наверху тихо — ни шорохов, ни шагов.

А что, интересно, сейчас делает С.? Должно быть, он уже где-нибудь в этих местах и бинокль посильнее прихватить не забыл. Возможно, снял номер в той самой гостинице, что выходит окнами на привокзальную площадь. Или уже продумывает следующий шаг? Разрабатывает план, как наиболее эффективно использовать потрясение, которое вызовет завтрашняя акция. Можно предположить и такой вариант: сделав все, что было в его силах, С. теперь спокойно сидит и ждет результата. Есть ли у него семья? Неужели можно заниматься такими делами, имея жену и детей? Если ему это не мешает, значит, он человек совсем иного склада, чем я.