Сердцедер

С дождем ничего не поделаешь. Приходится сидеть дома. Ноэль, Жоэль и Ситроэн играли у себя в комнате. Они играли в слюни. Ситроэн ползал на четвереньках вдоль края ковра, останавливаясь около каждого красного участка. Он опускал голову и пускал слюну. Ноэль и Жоэль тянулись следом, стараясь попадать в те же самые места. Кропотливое занятие.

А дождь все равно не прекращался. На кухне Клементина готовила молочное пюре. Она располнела. Она больше не пользовалась косметикой. Она занималась своими детьми. Покончив с пюре, она поднялась сменить сиделку. Подходя к детской, услышала, как Белянка журит детей:

— Какие вы мерзкие. Маленькие грязнули.

— Дождь идет, — заметил Ситроэн, который только что выдал удачную провисающую слюнищу.

— Дождь идет, — повторил Жоэль.

— Дождь, — отозвался немногословный Ноэль.

У него как раз потекло, тут уж не до разговоров.

— А кто за вами будет убирать?

— Ты, — сказал Ситроэн.

Клементина вошла в комнату. Она застала конец сцены.

— Конечно же, вы, — заявила она. — Для этого вы здесь и сидите. А мои бедные лапушки имеют полное право развлекаться, как им вздумается. Или вы находите, что на улице хорошая погода?

— А погода-то здесь при чем? — удивилась Белянка.

— Хватит, — отрезала Клементина. — Можете идти гладить. Я займусь ими сама.

Служанка вышла.

— Пускайте и дальше свои слюни, — сказала Клементина. — Если моим котяткам так хочется!

— Больше не хочется, — сказал Ситроэн.

Он встал.

— Пошли, — позвал он братьев. — Теперь будем играть в поезд.

— Поцелуйте меня в щечку, — попросила Клементина.

— Нет, — отказался Ситроэн.

— Нет, — отказался Жоэль.

Ноэль промолчал. Более лаконичного отрицания и не придумаешь.

— Вы больше не любите свою мамулечку? — спросила Клементина, опускаясь на колени.

— Да любим же, любим, — ответил Ситроэн. — Но мы играем в поезд. Ты должна быть в поезде.

— Ладно, сажусь, — согласилась Клементина. — Хоп! По вагонам!

— Гуди теперь, — приказал Ситроэн. — Ты будешь гудком. А я — машинистом.

— И я тоже, — сказал Жоэль и застучал — чух-чух — колесами.

— А я… — начал Ноэль и замолчал.

— Ах! Мои дорогие малыши, — расчувствовалась Клементина и бросилась их целовать.

— Гуди, — сказал Ситроэн. — Мы уже подъезжаем.

• • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • •

Жоэль затормозил.

— Ну что ж, — просипела охрипшая от долгого гудения Клементина, — этот ваш поезд работает как зверь. А теперь идите кушать пюре.

— Нет, — сказал Ситроэн.

— Нет, — сказал Жоэль.

— Ну, ради меня, — взмолилась Клементина.

— Нет, — сказал Ситроэн.

— Нет, — сказал Жоэль.

— Тогда я заплачу, — предупредила Клементина.

— Ты не умеешь, — презрительно изрек Ноэль, спровоцированный на эту необычную многословность наглым материнским заявлением.

— Что? Я не умею плакать? — возмутилась Клементина.

Она разрыдалась, но Ситроэн быстро привел ее в чувство.

— Нет, — сказал он. — Ты не умеешь. Ты делаешь «у-у-у». А мы делаем «а-а-а».

— Ну, тогда а-а-а! — заныла Клементина.

— Не так, — сказал Жоэль. — Слушай.

Прочувствовав ситуацию, Ноэль выжал слезу. Жоэль, не желая уступать брату, заплакал в свою очередь. Ситроэн никогда не плакал. Он только грустил. Может быть, даже тосковал. Клементина испугалась.

— Вы что, плачете по-настоящему? Ситроэн! Ноэль! Жоэль! Перестаньте же! Деточки мои! Да что с вами такое? Что случилось?

— Противная! — жалобно проскулил Жоэль.

— Злая! — злобно взвизгнул Ситроэн.

— Йя! — завопил изо всех сил Ноэль.

— Деточки мои дорогие! Да нет же! Ничего страшного, я ведь пошутила! Вы меня с ума сведете!

— Я не хочу пюре, — сказал Ситроэн и вдруг заревел.

— Не очу! — вторил Ноэль.

Выходя из себя, Жоэль и Ноэль забывали говорить правильно и начинали по-детски лепетать.

Сбитая с толку Клементина бросилась их ласкать и целовать.

— Мои ангелочки, — затараторила она. — Ну и ладно, с этим пюре. Съедим потом. Не сейчас.

Все прекратилось как по волшебству.

— Пошли играть в корабль, — предложил Жоэлю Ситроэн.

— О! Да, в корабль, — обрадовался Жоэль.

— В корабль, — подытожил Ноэль. Они отодвинулись от Клементины.

— Оставь нас, — сказал Ситроэн. — Мы будем играть.

— Я вас оставляю, — промолвила Клементина. — А если я останусь с вами и немного повяжу?

— В другой комнате, — разрешил Ситроэн.

— В другой, — повторил Жоэль. — У, корабль!

Клементина вздохнула и скрепя сердце вышла. Как ей хотелось, чтобы они оставались ее малышами, ее очаровашками. Совсем как в первый день, когда она кормила их грудью. Клементина опустила голову и погрузилась в воспоминания.

III

73 феврюня

Жакмор влачил тоску и грусть,
В деревне, где все наизусть,
Он думал, что года не вспять,
А на эмоции чихать.
Пустым он был, чего уж тут,
А результатов нет ничут,
Погода — серая мокрища,
Как яйца битые, грязища
Заляпала ботинки, ну и пусть…
Заорала какая-то птица.