Сердцеед +1 (ЛП)

Потом чувства становятся сильнее, глубже, и когда ты уже готов на все ради любимого, когда его счастье важнее собственного, когда даже его недостатки тебя захватывают, когда хочешь стать лучше, достойнее, вот тогда ты понимаешь, что это любовь.

И что теперь?

Он возвращается, ложится на спину, притягивая меня на себя. Прижимаясь к его телу, я обвиваю бедрами его ноги, а руками - плечи, мы начинаем целоваться. После того, как я взбираюсь на него, объезжаю его, позволяю ему завладеть собой так, как только он это умеет, я оказываюсь изнеможенной, как никогда раньше.

Стоит нам кончить, я падаю на спину, мы оба тяжело дышим. Я осторожно тянусь и накрываю его своей рукой, смотря в потолок, как и он, в ожидании его реакции.

Даже не замечаю, что не дышу, пока он не обхватывает мою руку в ответ, крепко сжимая ее, словно это самое привычное движение в мире.

После наших субботних сексуальных олимпийских игр, мы спим почти все воскресенье.

Проснувшись, мы неспешно, лениво занимаемся любовью. Потом он дает мне одну из своих рубашек, и мы идем на кухню. Позже он уходит немного поработать в гостиную, пока я допиваю кофе.

— Мне правда, стоит уже пойти домой, — повторяю я.

— На улице дождь. Просто оставайся со мной, — продолжает отвечать он.

И стоит ему увидеть, что я иду переодеться, чтобы уйти, как он бросает работу, сгребает меня в охапку и относит в свою постель, где, ухмыляясь, отгораживает нас от реальности горячими поцелуями.

ГЛАВА 15 Все цвета в мире

В понедельник утром первое, что я замечаю - что мир изменился, будто кто-то подкрутил яркость изображения. Цвета стали ярче, четче, я остро ощущаю все свое тело. Я проснулась на груди у Малкольма, его сердцебиение под моим ухом такое ровное и медленное, наши тела сплетены, запутавшись в простынях.

Когда звонит будильник на его телефоне, он потягивается, делает глубокий вдох и встает, направляясь в душ. Я же остаюсь в постели, чувствуя до головокружения приятную усталость. Пишу своим девочкам:

«Чувствую себя потрясающе!! Хотя болит все тело. Хочу остаться в этой постели навсегда»

Мне хочется разделить восторг с подругами, но написанное в сообщении - это максимум деталей, которые я готова рассказать.

Это странно, что, сблизившись с мужчиной, тебе не хочется делиться подробностями ваших с ним отношений даже с подругами? Не просто с подругами, а с теми, кто раньше знал все о твоей жизни. До встречи с Малкольмом я ничего от них не скрывала, а теперь многие вещи кажутся слишком личными. Принадлежащими только нам с ним.

Я пишу маме:

«Мамуль, как ты себя сегодня чувствуешь?! Мне о стольком тебе нужно рассказать, когда увидимся! Люблю тебя!»

Затем отправляю себе письмо с напоминанием поработать над статьей для колонки, когда доберусь домой.

Перекатываюсь на другую сторону, и низ живота ощутимо отзывается приятной болью.

Прошлой ночью он снова и снова доводил меня до края.

Ощущение, что в мире остались только мы с ним.

Собравшись, я сползаю с постели, заставляя тело двигаться, и направляюсь за ним в огромную ванную комнату. Тихонько чищу зубы пальцем, выдавив немного его пасты, мою, и влажными пальцами провожу по волосам.

В зеркале отражается матовое стекло душевой кабины Малкольма, сквозь которое можно разглядеть темную тень его высокой, мощной фигуры. Прибавьте к этому звук воды, льющейся на его гладкую кожу, и вот я снова загораюсь желанием, несмотря на весь секс, что у нас был этой ночью.

В комнате звенит мой телефон, и я бегу посмотреть, что там. Это напоминание о собеседовании. Взглянув на часы, понимаю, что у меня осталось всего 50 минут. Мне не хватает смелости забраться к нему в душевую, так что я просто одеваюсь и жду его на кухне.

Устроившись на массивной гранитной плите его кухонного острова, я попиваю кофе в свете солнца, льющегося в огромные, от пола до потолка, окна. Сегодня хороший яркий день, хотя, конечно, ветреный, раз флаги и деревья так развиваются. Отсюда кажется, что я могу обнять весь город, если раскину руки достаточно широко.

Но перед глазами появляется более впечатляющее зрелище, чем вид из окна, когда Малкольм выходит из спальни в черных брюках и расстегнутой рубашке. Волосы все еще влажные и он говорит по телефону, смотря в окно. В груди ощущается тяжесть. Я думаю о Джине, внезапно мечтаю, чтобы она теряла голову не только от пончиков, ведь это намного круче. Возможно, ей стоит дать Тахо шанс?

Рейчел! Неужто ты превращаешься в одну из тех девчонок, которые живут мечтами о всеобщем счастье и порхающих в воздухе сердечках, раз у тебя самой на уме только любовь? В нашей компании такой всегда была Уинн! И Тахо с Джиной, серьезно? Разбитое сердце - это последнее, что ей нужно!

Хмурясь от этой мысли, я просматриваю новости в сети, останавливаясь на той, где говорится о чикагском Дарте Вейдере, так же известном, как Ноэль Сент.