Сердцеед

Сент перекатывает меня на спину и ложится между моих ног, касаясь ладонью моей щеки. Он прижимает большой палец к моим губам, касаясь языка, чтобы я могла посасывать его и не шуметь. В его глазах такой жадный голод. Внезапно я испытываю ревность, думая о том, что он занимался этим с другими. Я так сильно ревную, что мне недостаточно его близости. Не сдерживая стона, я приподнимаюсь навстречу к Сенту.

— Ближе. Будь еще ближе и скажи мне, чего ты хочешь, скажи это пошло, — шепчу я ему на ухо.

— Сказать? — говорит он тихо. — Я собираюсь показать тебе.

Наблюдая за мной, он скользит сжатой в кулак ладонью по своей эрекции, потом взявшись за основание медленно упирается головкой в меня.

— Насколько пошло? — спрашивает он вкрадчиво, и в его глазах отражается свет ночника. — Рейчел? — желание, которое слышится в его голосе, распыляет меня еще сильнее. — Насколько пошло ты хочешь, чтобы это было? Насколько жестко?

Сент проникает внутрь между моих ног, сантиметр за сантиметром, останавливаясь на полпути. Горячими ладонями подхватывает меня под коленки, после чего он поднимает мои ноги себе на широкие плечи. От этого движения я раскрываюсь, словно цветок, и моя киска полностью открыта. Бедра Сента оказываются у меня между ног, в этот раз он намного глубже, входит до конца, и я впускаю его с долгим чувственным стоном, а от давления его члена у меня перехватывает дыхание.

Распыленное сильными ощущениями, мое тело пульсирует. Мы движемся в унисон, сталкиваясь, чтобы быть ближе, глубже.

Ногтями я впиваюсь в его затылок, и раздвигаю ноги, чтобы он мог согнуть меня сильнее и войти максимально глубоко. Его мощное тело движется надо мной, мускулы перекатываются под кожей. Боже, эти движения. Этими толчками Сент погружается в меня по яйца. С каждым толчком он стимулирует мой клитор. Не спешно, контролируя все, он мощными толчками движется надо мной. Внутри меня.

Удовольствие становится изысканной мукой — все мои чувства обострены и настроены на его дыхание, тепло, вес, я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Сент жестко трахает меня, каждый его толчок наполнен мощью, он рычит, звук отдается низкой вибрацией в его груди, пока у него не остается выбора и он наклоняет голову, заглушая свои стоны в моих волосах, пока я стону ему в шею. Мы движемся синхронно, оставаясь близко друг к другу, и ощущения такие приятные, такие правильные, что, вместо того, чтобы замедлиться, я позволяю своей девственной кровати кричать о милосердии.

***

Есть что-то невероятно приятное, чувство особой связи (невидимой, интимной) в том, чтобы проснувшись, увидеть, как твой мужчина наблюдает за тобой. Уже не в первый раз я ловлю Малкольма за тем, что он наблюдает за мной, но теперь меня это не смущает. Это впервые, когда, открыв глаза и встретив его взгляд, я чувствую, как тепло разливается у меня внутри, и я улыбаюсь.

— Привет, — говорю я.

— Привет, — Сент касается ладонями моего лица, и прикосновение его большого пальца к моим губам заставляет меня повернуть голову в его сторону, впитывая его тепло. — Хмм, — бормочу я, восхищаясь тем, насколько чудесно он выглядит, едва проснувшись.

Мы официально достигли отметки в четыре раза, в том, что касается секса, и часть меня задается вопросом, означает ли это конец.

Он смотрит на меня с благоговением, будто ему понравилась та моя сторона, которую я показала ему вчера. От меня также не укрылся блеск в его глазах, который как бы говорит «теперь я знаю, что тебе нравится». Все еще расслабленный, Сент спрашивает меня о работе, особенно о том, над чем я сейчас работаю. Это уже второй раз, когда он спрашивает об этом, впервые он задал этот вопрос в клубе «Туннель». Мое сердце пропускает удар, но он, кажется, этого не замечает, отдыхая после всего вчерашнего секса.

Я меняю тему, одновременно нахмурившись и ухмыляясь.

— А тебе работать не нужно? Что ты все еще делаешь тут со мной в постели?

— Становлюсь все тверже.

Я смеюсь.

С насмешливой улыбочкой Сент касается моего подбородка, наклоняя голову.

— Мне понравилась прошлая ночь.

Он нежно целует меня, без языка, но ощущения настолько сильные, словно это глубокий поцелуй.

Я считаю до десяти. Затем ворчу и выворачиваюсь из его объятий.

— Будь хорошим мальчиком, и подожди здесь, — говорю я. — Не хочу, чтобы у Джины случился сердечный приступ.

Отбросив простыни, я заворачиваюсь в махровый халат и выхожу на кухню, чтобы поставить вариться кофе. Вернувшись в комнату, я чищу зубы и умываюсь, раздумывая, стоит ли наносить макияж. Я смотрю на свое отражение в зеркале. Я выгляжу обнаженной... бледная кожа, глаза, как у панды из-за вчерашнего недосыпа. Но при этом сами глаза светятся, и я не могу перестать улыбаться. Я хватаю помаду и расческу, но останавливаю себя. Не то, чтобы это к чему-то шло, не так ли? Я ведь не пытаюсь влюбить его в себя, это лишь интрижка. Так что я заставляю себя опустить расческу и положить помаду на место. Качая головой, я решаю не прихорашиваться, когда возвращаюсь на кухню, чтобы проверить кофе, а затем иду в комнату с чашками кофе в каждой руке.