Сердцеед, или Тысяча и одно наслаждение

– Маргарита, я вас вообще не знаю. Может, вы казачок засланный? А я потом с петлей на шее буду болтаться или в темной подворотне с пулей лежать. Оно мне надо? Что вы-то от меня хотите? Говорите и не мучайте ни себя, ни меня.

Эта реплика скорее подходила умудренному жизнью старику, но никак не молодому парню с волосами, как у ранних «битлов».

– Дим! Я в это дело оказалась втянута по уши. Помимо своей воли. Сначала у подруги муж пропал. Такой подлец тихий. Утром после Нового года. Потом мы с подругой поехали к Анне Ермолаевой, любовнице ее мужа, а наткнулись на ее труп. И Кочкин и Ермолаева в ваш клуб ходили. Может быть, там и познакомились. Людмила сначала хотела мне помочь, а потом отказалась. Напугал ее кто? И она решила отойти в сторону.

– Лучше бы она вообще никуда не лезла, тогда бы и живой осталась, – неожиданно зло сказал Панин.

– Что там было, Дима. – Мой голос упал почти до шепота. – Скажи, тебе же легче станет.

– Она одного мужика заподозрила.

– В чем?

Кружка с двумя зайцами была с шумом отставлена в сторону.

– В том, что у нас в клубе маньяк завелся. У нас три девчонки, которые клуб посещали, были убиты или умерли при странных обстоятельствах. Но даже я не владею информацией об этих убийствах. Руководство клуба скрывает все и пресекает слухи на корню, вплоть до увольнения тех, у кого языки слишком длинные. Знаю только, что вторую девушку зовут Диана Шаблина, и милиция к нам в клуб разбираться приезжала. Это Влад Сапрыкин в курсе. У нас после этих убийств охрану чуть ли не вдвое увеличили, и Влад стал материалы службы безопасности тщательней смотреть. Сдается мне, что он их еще кому-то переправляет. Но это мои догадки. Я сначала все разговоры Людмилы за бредни принял. Ничего же толком не доказано, и что это один человек действует – тоже из области слухов и догадок. Я подумал, что Людка того… после того как ее бросили, рехнулась малость. Но она на своем стояла. Когда хотела, могла быть упрямой как танк. Перла напролом, и никто ее остановить не мог. Вбила себе в голову, что у нас маньяк объявился, и решила его вычислить. В чем меня и просила помочь. Я сначала отказывался. Но она как репей приставучий. Я подумал: почему бы и нет. Все равно ведь не отстанет. Будет давить на психику и все! Что делать?.. Я стал взламывать базы наших клиентов по второму кругу и просматривать их. Она мне деньги за это обещала. Крупные бабки. Деньги мне нужны, и я согласился помочь.

– Ты просматривал эти базы данных?

– Да. Также просматривал наши кассеты с посетителями. У нас в некоторых местах видеокамеры установлены, только никто об этом не догадывается. Прочесывал, можно сказать, все, что у нас есть, и Людка все время торопила, словно за ней собаки гнались. Каждый день спрашивала: как там и что там. Я отвечал ей, что работа идет, но я не Стив Джобс и не компьютерный гений из Силиконовой долины, чтобы быстро решить эту проблему.

– Ты нашел, что искал?

Вопрос был самый главный.

– Не знаю. У меня возникло подозрение насчет нескольких человек, я сообщил об этом Людмиле; она сказала, что во всем разберется сама, и забрала у меня эти материалы. Я не стал возражать или спорить. Главное – деньги бы отдала.

Я устало закрыла глаза: похоже, кусочки пазла складывались в одну картинку. Как это ни печально.

– Ты знаешь, что в квартире Писаревой нашли сорок тысяч долларов?

– Что? – Дима уставился на меня. – Блин! Значит…

– Она нашла этого человека и стала его шантажировать или просто предложила информацию в обмен на молчание. Но он посчитал сделку слишком рискованной, и она расторглась сразу после заключения. Дим! У тебя остались эти материалы?

– Должны быть в компе. Я их не уничтожал. Кстати, Анна Ермолаева… – и он замолчал.

– Да! – подстегнула я его.

– Она тоже работала в клубе. Как и Люда. Она была из «наших» девочек.

Я вспомнила реакцию Писаревой, когда я сказала ей о трупе Ермолаевой – она охнула и зажала рот рукой. Она скрыла от меня, что знала Анну. Я тряхнула головой.

– Ты можешь просмотреть свои материалы прямо сейчас?

– Могу. Но башка совсем не варит. Может быть, подождем до завтра?

– Я сейчас уеду домой, а завтра не знаю, когда выберусь. Ехать к тебе не ближний свет.

– Я могу вам постелить в бабушкиной комнате. Белье чистое есть, кровать удобная. Ей сто лет, наверное, этой кровати. Бабушка с ней ни за что расстаться не хотела. Ну как?

– Идет.

Глаза у меня тоже уже слипались и в голове неприятно шумело.

– Давай показывай, где я спать буду, и расходимся до утра, а то я сейчас прямо на пол свалюсь от усталости. Дим! А чего ты мне на «вы» и Маргарита. А я всего на два года старше тебя.

– Мне так привычней. Да и баба Маня говорила, что воспитанные люди говорят незнакомым только «вы».

– Тогда нет проблем. Действуй, как тебе удобней. Я невоспитанная оголтелая тетка, и мне в отличие от тебя все удобно.

В комнате бабы Мани стояла антикварная кровать с резной спинкой и горой подушек, которые выглядели как взбитые сливки на торте. На окошке – алая герань и парочка столетников. В углу висели иконы.