Сердцеед, или Тысяча и одно наслаждение

– Слишком много вопросов. – Людмила взяла вторую сигарету из пачки. – Я не сыщик и на все ответить не могу. Клуб этот место популярное. Только в нем… – и она скривила губы. – Всякий больной народ ошивается. Сама посуди, будет нормальный человек туда ходить и свою бабу с кем-то делить? Шизики они все, – заключила она. – Некоторые реально больны на голову, только рот откроют, так оттуда такое несется. Есть те, кому просто надо на секс развести, потрахаться на дармовщинку. Одну девчонку вообще до смерти довели. Она перепила, ей плохо стало. Темная история была, – Людмила махнула рукой. – Она приехала домой и умерла. Не то отравилась, не то разрыв сердца был. К нам даже милиция приезжала разбираться.

– Ну и как? Разобрались?

Людмила махнула рукой и поправила волосы.

– Знаешь, как сейчас. Концов никаких не найдешь, а если в деле замешаны большие люди…

– Почему ты так думаешь?

Она мгновенно замкнулась.

– Ну… ходят к нам всякие. Разный народ бывает.

Я видела, что она уже пожалела, что сболтнула лишнее, и сидела как на иголкаx. Ее взгляд бегал по сторонам, а руки теребили новую сигарету, которую она достала из пачки.

– Люд! Ты можешь быть со мной откровенной. Мы же договорились.

– Точно! – и она невесело рассмеялась. – Договорились. Только я, правда, ничего не знаю. Мое дело – маленькое: ходить по залу и гостей развлекать, особенно если они у нас в первый раз и не очень себе представляют, что делать дальше. У нас есть что-то вроде службы безопасности. Там у нас толковый парень работает, Димка Панин.

Я с досадой подумала, что теперь она замкнется, и я толком ничего не узнаю. А так все хорошо начиналось…

Людмила могла свести со мной знакомство просто из чистого любопытства, а теперь, когда поняла, что мои расспросы опасны – пошла на попятную. И понять мою новую знакомую можно: клуб – единственный источник ее заработка, а кто же будет ссориться со своим куском хлеба с маслом.

– Ты всех посетителей клуба знаешь?

– Ты что? – рассмеялась она. – Конечно нет. У меня перед глазами весь этот люд мельтешит. Разве запомнишь?

Минуту назад она говорила, что у нее отличная память и она знает многих посетителей в лицо. Я действительно ее напугала, и она решила больше не откровенничать со мной.

– А кто тебя конкретно интересует? Пропавший муж подруги?

– Не только. – Я решила открыться. – У него была любовница, и они, судя по всему, вместе ходили в этот клуб. Ее звали Анна Ермолаева. Она несколько дней назад повесилась в своей квартире. Если быть точной – накануне Нового года.

Люда ахнула и закрыла рот рукой.

– А ты не сочиняешь? – с сомнением спросила она.

– Если бы, – подавила я вздох. – Все так и есть. Я подумала, может быть, ты ее знала, поэтому и спросила. Слушай, давай завтра встретимся, и я тебе дам снимок Мишки.

– Какого Мишки?

– Ну, пропавшего мужа моей подруги.

– А… – к моему предложению она отнеслась без всякого энтузиазма. – Можно… Только вряд ли я вспомню его. Столько людей передо мной в течение вечера мелькает, разве тут всех упомнишь.

– Но попробовать-то можно. Вдруг он всплывет в твоей памяти.

– Ладно. Но учти, я ничего не обещаю, чтобы потом не было никаких претензий.

– Без вопросов. Вообще в клубе у вас говорят насчет клиентов, обсуждают? Наверняка, у вас есть такие, кто постоянно захаживает.

– У нас народ не особо разговорчивый. Хозяева это не поощряют. Наш клуб – не курилка в офисе, где все друг другу кости перемывают. У нас все по-другому. И работают в основном мужики. А они языками зазря не чешут. Так что извини… Я попробую. Но еще раз повторяю: ничего не обещаю. И если что – я не знаю тебя, ты – меня. Поняла?

– Естественно.

– Слушай! – она притворно зевнула. – Спать что-то хочется. Сама сообрази: устала я за вечер туда-сюда ходить да всем зубки скалить. Давай по койкам. Завтра – день новый. Ты, небось, отдыхаешь, а у меня самая неделя трудовая. С ног уже валюсь.

Я думала, что она предложит мне остаться у нее: квартира маленькая, но я бы поспала и на полу, такая усталость гудела во всем теле; я чувствовала, как болят от напряжения мышцы, хотелось растянуться во весь рост и уснуть. Но моя новая знакомая хотела меня поскорее выпроводить и остаться одна.

Мы обменялись телефонами; она сказала, что если я еще раз приду в «Эдем», то лучше наше знакомство особо не афишировать.

Я вышла из дома и задрала голову вверх. Мне всегда нравилось зимнее ночное небо, оно было каким-то спокойно-умиротворяющим. Бледные крохотные звезды, как осколки стекла, поблескивали на плотном серо-черном небосводе. Снег сыпал крупой; голова была свинцово-тяжелая, и я боялась, что усну прямо в машине, не доехав до дома.

Я залезла в машину и сидела какое-то время, не включая свет, в темноте. Откинув голову назад, я закрыла глаза и сцепила руки на коленях. В таком положении я пробыла несколько минут, но когда посмотрела на часы, поняла, что продремала целый час. Причем время пролетело незаметно, как пара минут.