Сердцеедка

– Я сегодня улетаю в Штаты. Если мы с малышкой разминемся…

– Наверняка она скоро появится, – сказала Джиллиан.

– Вчера мы говорили с женой. – Хэл Уинтерс с несчастным видом потер лицо. – Когда я рассказал, что у меня, наверное, есть еще один ребенок, Бетти-Энн здорово огорчилась. Все глаза себе выплакала. А сейчас привыкла уже, хочет, чтобы я привез Зару к нам, познакомил с семьей. А как я ее привезу, если она пропала?

Наступила пауза.

– Еще кофе? – безнадежно спросил Ричард.

– Да неплохо бы, – ответил Хэл Уинтерс.

– Пойду позвоню в полицию, – сказала Джиллиан. – Сколько можно ждать?

– Наконец-то! – Флер выпрямилась.

Ткань ее жакета зашелестела, соприкасаясь с кожаной обивкой сиденья.

– Смотри! Открывают двери.

– Сколько возьмешь? – поинтересовалась Зара, разворачивая жвачку.

– Пока еще не решила.

– Десять тысяч? Двадцать?

– Не знаю! – нетерпеливо повторила Флер.

– Меняешь счастье на вонючие двадцать тысяч долларов!

– Фунтов.

– Какая разница? Ну, будут эти деньги валяться у тебя в банке. Тебе же только и надо – смотреть в конце месяца на цифирки в бумажках и радоваться.

– Дорогая, деньги – это страховка на будущее.

– Страховка – люди! – крикнула Зара. – Деньги тратятся, а люди остаются!

– Нет, не остаются, – свысока ответила Флер. – Люди уходят.

– Не уходят! Ты сама от них уходишь! Ты им не оставляешь выбора!

– Дорогая, ты еще ребенок и не понимаешь, о чем говоришь.

Голос Флер слегка дрожал. Она щелкнула ярко-красным ногтем по золотой карте.

– Пусть я ребенок, – сказала Зара. – Значит, у меня уже и своего мнения быть не может? – Она выглянула в окно. – Банк открылся. Давай, иди, загребай бабки. А Ричарда выбрось на помойку. Выкидывай нафиг самого хорошего человека в мире. – Зара нажала на кнопку, и стекло с еле слышным шорохом пошло вниз. – Иди! – повысила она голос. – Торопись, чего ждать-то? Валяй, исковеркай ему жизнь! Всем нам!

– Помолчи! – закричала Флер. – Можешь ты помолчать? Мне нужно подумать. – Она прижала ко лбу трясущуюся руку. – Мне нужно со всем немножко подумать…

Джиллиан вежливо спросила:

– Значит, вы работаете в области фармакологии, Хэл?

Уинтерс слегка оживился.

– Специализируюсь на обезболивающих. Фирма, которую я представляю, выпускает высококачественные анальгетики в виде таблеток. На настоящий момент это второй по величине производитель в Соединенных Штатах.

– Боже мой! – сказала Джиллиан.

– У вас бывают головные боли, мэм?

– Наверное, иногда бывают…

Хэл Уинтерс вытащил из кармана прозрачную упаковку таблеток без всяких надписей.

– Более эффективного средства вы не найдете! Дело в том, что оно воздействует на причину боли. На самые корни, можно так сказать. – Он зажмурился и похлопал себя по затылку. – Как правило, боль начинается вот здесь. Отсюда распространяется дальше. – Хэл открыл глаза. – Так вот, главное – остановить боль, пока она не распространилась. Это и делают наши маленькие красавцы.

– Понимаю, – слабо отозвалась Джиллиан.

– Хэл, каждый раз, как ты мне это излагаешь, у меня самого начинает болеть голова, – пожаловался Джонни. – Поэтому твои таблетки так хорошо раскупают?

В кухню вошел Ричард.

– Я побеседовал с полицейскими. Помощи от них не скоро дождешься.

– Папа, – тихо сказал Энтони. – Пап, мне надо с тобой поговорить.

– Что такое?

Энтони судорожно сглотнул.

– Давай выйдем.

Они пересекли прихожую и вышли из дома. Входная дверь стояла настежь – на случай, если Зара потеряла свой ключ. Ночью прошел дождь, воздух был влажный и свежий. Энтони подошел к деревянной скамейке, вытер сиденье и сел. Здесь их не могли услышать.

– Так, – сказал Ричард, усаживаясь рядом и вопросительно глядя на сына. – О чем речь?

– О Заре.

– Энтони! Ты знаешь, где она?

– Нет! Понятия не имею! Просто… – Он покраснел. – Сегодня утром кое-что случилось…

– Утром?

– Ну, точнее, ночью.

– Энтони, мне все это не нравится.

– Да ничего плохого не было! В общем… Просто… когда рассказываешь, звучит не очень… – Он набрал побольше воздуху. – Заре вечером стало одиноко, она и попросилась спать со мной. То есть, ну… Ты понимаешь. В моей кровати. Для компании.

Он умоляюще смотрел на Ричарда. Тот резко выдохнул.

– Ясно, – тихо сказал Ричард. – Теперь многое становится ясно.

– Мы ничего не делали! Честно! Я не вру! Вот только Флер…

– Что – Флер? – вскинулся Ричард.

– Она нас увидела. Вместе, в постели. Она… – Энтони нервно облизнул губы. – Она жутко разозлилась.

– Флер была здесь?

– Утром, очень рано. Ни свет ни заря. Вошла, увидела нас – и утащила Зару с собой.

– Еще бы! – гневно крикнул Ричард. – Энтони, как ты мог?

– Я ничего не сделал!

– У тебя что, совсем мозгов нет?

– Я не подумал… не сообразил… – Энтони заглянул в глаза отцу. – Папа, прости… – Его голос сорвался. – Честное слово, мы не… Ничего такого…

– Я тебе верю, – сжалился Ричард. – Но пойми, как все это выглядело с точки зрения Флер. Она доверила нам свою дочь. – Он уронил голову на руки. – Странно, что она не пришла ко мне…

Энтони прикусил губу.

– Ты думаешь, она вернется?

– Не знаю. Очень хочется верить, что вернется, хотя, возможно, она решила… решила…

Он не мог продолжать.