Сердцеедка для мажора

Отворачиваюсь от нее, чтобы не сорваться и не утащить за волосы в номер — отдавать долг, и снова заливаясь алкоголем, но вот ведь придурок, сижу выискиваю ее отражение в зеркалах барного шкафа.

— Привет! — врывается в ухо женский голос, и я, скосив глаза, по привычке оцениваю снизу вверх. Ничего такая, до шеи. А выше типа Сары Паркер, не мое, короче. С такой и себе на голову придется пакет напяливать, если в процессе с ее головы слетит.

— Угостишь меня, пупсик? — призывно смотрит на меня деваха, вываливая грудь на стойку бара.

— Конечно, что будешь, — отвечаю одновременно со смехом за спиной, и этот хохот я узнал!



Жду, пока закончится ее истерический смех, пытаясь понять, чем он вызван. У меня на спине наклейка «пни меня» или что?

— Ты что, обдолбалась? — не выдерживаю я, хватая эту ненормальную, рычу, и в этот же момент в нос ударяет аромат ее духов, пиздец! Но ее ведь не могло быть на моем дне рождении год назад! Лягушатник в тот день тусил у Браунов, а мы — у меня на даче!

— Тебе какое дело? Ты где невесту потерял? — намеренно громко говорит Вика, думая, что спугнет этим ушлую девицу, ну-ну, наивняшка.

Вика выдергивает свою руку из моей и снова уходит к парню из команды танцоров, которых нанял я! Вот упырь! Мало того, что заработал, так еще и мое, законно выигранное, хочет увести!

Да, кстати, с этими разборками и предательством Стефи у меня из головы вылетело совсем, что Вика проиграла! Неважно, что Стефи сказала потом, мы зарубились на то, что она мне ответит, пока я как идиот на одном колене стоял.

Девица что-то лопочет, поглаживая мне бедро, но у младшего башка в ту же сторону, что и моя повернута.

Эта чертова зажигалка весь танцпол вокруг себя собрала, вижу и Ленточку в их компании, и Санечку, но не могу заставить себя не смотреть на Вику. Как магнит меня притягивает, сучка мелкая!

Энергичная музыка сменяется медляком, и Вика поворачивается в мою сторону, но, заметив, что я смотрю, тут же отворачивается к пускающему слюни танцору. Ага, давай, пляши, стрекоза! Я из тех, кто забирает последний танец, а пока можешь размяться.

Имя девахи я не запомнил, мысленно окрестив ее Сарой, продолжал оплачивать ее напитки и кивать на ее лепет, не сделав ни одной попытки послушать, что она несет. А через пару минут стало совсем не до нее. Этот мудила нагло шарил по заднице Малявки, и эта сучка даже не пыталась его остановить!

Бешеная ярость накрыла еще около бара, и раздирающие душу эмоции этого вечера и выпитый алкоголь подпитали ее до запредельного уровня невменяемости.

— Отскочим, побормочем? — рявкаю в ухо паршивцу, отдыхающему тут за мой счет с моей девчонкой!

— Остынь, дурак, я боксом занимался! — отталкивает меня идиот.

— А я греблей! — тащу его на выход.

— И че?

— Ни че! — передразниваю его. — Огребешь, говорю, до Финляндии сейчас!

Мудак пытается вырвать руку, но так и идет со мной в обнимку до самого выхода, где, блядь, нас обоих растаскивает охрана. Вот только, в отличие от него, меня из отеля никто не вытурит!

— Аривидерчи! — машу ему, стоя на крыльце, и, не обращая внимания на нудеж своего телохранителя, возвращаюсь в клуб.

Вика и Сашка уже у барной стойки отираются, и до меня доходит, что они тоже бухают тут, а не молочными коктейлями балуются! Никак не привыкну, что они выросли! Одна так совершенно точно уже везде взрослая! Сучка мелкая!

— А где Ленточка? — орет Сашка Вике так, что слышу даже я за их спинами.

— У нас с ней обмен, она ушла искать клинику для кастрации блохастого! — опять ржет Вика непонятно над чем. Точно обкурилась, дурочка!

Надо развести их по номерам и вернуться сюда за Сарой, машу Тохе, призывая бросить свои пластинки, и тычу в макушки двум оторвам. Тоха кивает, тыча мне в несуществующие часы на руке, и выставляет пятерню.

И эти его пять минут, в итоге превратившиеся в двадцать, оказываются очень сильно лишними для двух неокрепших организмов.

— Надо им всем помочь! — снова кричит Саша, но я прослушал кому.

— Как? Есть общество анонимных изменщиков? Приходит такой Андрюша и говорит: «Здравствуйте, я Аристов Андрей, я не изменял своей невесте вот уже… эм-м-м, время не подскажете? Четыре? Значит, не изменял уже два часа и восемь минут!» — оттачивает свое остроумие пьяное на мне Вика.

— И все такие: «Вау!» и аплодируют, — поддерживает стеб Санька.

Когда подошел Слащев, эти две нимфетки уже накачались так, что на ногах не стояли, и если Санька послушно повисла на Тохе, то моя заноза ни в какую не хотела покидать клуб без жертвы.

— Мне нужен сосед! — верещала кошка дикая, царапаясь и кусаясь, пока я тащил ее к лифтам.

— Я тоже спать один боюсь! — сочувственно сообщил я, но, едва втащил в лифт, отвернул ее к стене и смачно приложился к вертящейся попе ладонью. Ух, аж у самого все подпрыгнуло от восторга! И сердце, и младший.

Утыкаюсь ей в шею и понимаю, что именно так меня и вштыривало год назад.