Сердцеедка для мажора

Это утро уничтожило сомнения окончательно. Не хочу больше просыпаться без нее. И хуже того, уже ненавижу ее универ, который вскоре отберет у меня большую часть ее времени.

— Ви-ки, — протянула, передразнивая меня, Малявка, обводя пальчиками татуху и поднимая на меня счастливые глаза.

— Да. И я «всегда» буду любить, — отвечаю ей на ее послание мне на зеркале в ванной.

Я не знаю, что за магия наших чувств, но привычная холостяцкая квартира в моей голове уже трансформируется в семейное гнездышко, и моя Ви-ки всегда со мной.

Мне не бывает с ней скучно, эта мелочь постоянно меня разводит, заставляя верить ее наивным глазками, и потом хохочет надо мной.

Но и я постоянно ее подлавливаю, чтобы увидеть, как округляются ее глазки. Вот и сегодня утром, едва Вика отошла от ноута, я чуть кофе обратно не выплюнул, прочитав, как она попрощалась с составом руководителей в чате. Конечно, дураков в моем банке нет и в ответ летят «Чудесных выходных, Вика», но все равно я метнулся за проказницей, мысленно уже задирая футболку, шлепая ее по упругим булочкам!

На мой старательно состряпанный грозный вид Вика порадовала меня широко распахнутыми глазками и сложившимися бантиком зацелованными губками. Но, сделав пару шагов в мою сторону, остановилась и села на диван с видом совы, в шоке смотрящей в бесконечность.

— Я тут совсем ни при чем! — заявила Малявка и, не меняя выражения лица, завалилась на диван, все так же устремив свой взгляд в никуда.

Отставив ноут, я не смог сдержать улыбки, глядя на мою несносную девчонку, прихромал к ней, усаживаясь рядом.

— Малявка, нам пора ехать.

— Не хочу никуда. Я устала. До ночи в своих чатах отвечала, с утра в твоем всех перечмокала. Работа днем, работа вечером… а уроки эти! Знаешь, какой у меня наставник придирчивый! Хочу с тобой вдвоем побыть! — насупилась Виктория Александровна и лежала, всем видом изображая вросший в диван мухомор.

— Не поедем на свидание? — уточнил я, собираясь врасти рядом.

— Свидание? — оживилась Малявка. — Конечно, едем, я сейчас!

Только что жаловавшаяся на большую нагрузку Вика устроила в квартире сквозняк, носясь из комнаты в комнату. Но я задумался над ее словами. Как-то я не подумал, что она сильно устает, а ведь правда, так и зарапортоваться недолго. То в своих чатиках отвечает, коих у нее десятка два, тогда и в моем второпях неудивительно что-то ляпнуть.

Я часто вспоминаю ее слова, что она мне себя не доверяет, и это для меня действительно важно. Моя женщина не должна во мне сомневаться. Именно поэтому, едва расшурупив ногу, я повез ее снова в Домодедовский район к своим парням.

— Хочешь полетать со мной, Малявка? — пытаюсь не выдать ей, как много значит для меня ее ответ.

— Я и так с тобой летаю каждый день, Мажор! Конечно, хочу! — едва ли не впереди меня бежала Вика к шатру, где нас с ней уже ждали костюмы.

Я не вижу паники в глазах Малявки, она послушно крутится, позволяя мне закрепить ее оснащение, кивает, слушая инструктаж, и восхищенно пожирает меня глазами, словно действительно собралась летать с Железным Человеком из ее детских фантазий.

Я бы хотел, чтобы Вика летала лицом ко мне, чтобы вдоволь нацеловаться в полете до обветренных губ, но я понимаю, что сидя ко мне спиной она увидит больше и впечатления будут в сотни раз круче.

Я много раз летал, но всякий раз полет дарит новые неописуемые ощущения. Это всегда невероятные впечатления. Коктейль чистого кайфа под слоем адреналина и послевкусием в виде невероятных эмоций, который ты пьешь не глотками, а его вливают в тебя мощным головокружительным водопадом.

На невероятной скорости мы уносимся ввысь, и я хохочу над Малявкой, кричащей от восторга:

— Мы летим? Андрей!.. Мы летим! Уху-у! Да-а-а-а! Мы летим!

В небе всегда наступает момент, когда ты чувствуешь, что время замедляется, все уходит на второй план, есть только ты и небо. Практически нет звуков, от красоты кружится голова, твое сознание переполнено фантастическими впечатлениями, мыслями о том, как красив этот мир и как чертовски круто иметь крылья.

Я смотрю на изумленное личико Малявки и понимаю, что это она подарила мне крылья — снова. С тех пор как она рядом, я снова дышу полной грудью, и это не из-за того, что меня поломало, а из-за нее. Она вернулась ко мне. Она меня любила всегда, и я такой кретин, что не понял этого раньше, и такой везунчик, что успел сказать ей, что люблю, до того, как поцеловал дерево на тачке.

— Я люблю тебя, Андрей! — кричит Вика от переполняющих ее чувств.

— Люблю тебя! — смеясь над моей Малявкой, кричу в ответ.

Вика поворачивает ко мне голову, и я краду ее поцелуй на пике острых ощущений и зашкаливающего адреналина в крови. Клянусь, за этот поцелуй можно жизнь отдать!

Мы приземлились посреди поля, усеянного цветами. Оно пестрило разноцветными лепестками как полевых цветов, так и подсеянных вручную предприимчивым фермером, сдающего этот участок для фотосессий и прочих мероприятий.

— Это крутяк! Давай еще раз? Я сторис запишу! — прыгает вокруг меня Вика, не зная, куда ей выплеснуть зашкаливающий адреналин.