Сердцеедка

Снаружи было намного прохладнее, сумерки были в полном разгаре. Бьюик был припаркован неподалеку, но не смотря на это, я видел - Келли дрожала. Я повернулся до того, как она скрестила руки на груди, и увидел ее прижатые к топу затвердевшие соски.

Я не мог удержать свой мозг от мыслей о том, как будет выглядеть ее обнаженная грудь, открытая для моих прикосновений.

Она пошла вперед и села на пассажирское сиденье, но я обошел вокруг к багажнику и потянулся к тому, что хотел достать. После того, как я закрыл его, я встал у бампера и позволил холодному воздуху обдувать меня, потому что мне было слишком жарко.

Один поцелуй, и я уже думал о ее обнаженной груди, и о том, каково это будет пройтись руками и ртом по всему ее телу.

Прогнав эти мысли, я обошел вокруг, к ней и распахнул дверь.

— Что ты делаешь? – спросила она встревоженно.

— Вот, - сказал я и протянул ей свою куртку. — Прохладно.

Я пытался не смотреть на ее грудь, но потерпел фиаско. Ее соски до сих пор были твердыми и были похожи на камушки.

— Спасибо, - сказала она и потянулась к моей куртке.

К тому времени когда я добрался до водительского места, она уже надела ее, и я гадал, почему мне пришлось быть джентльменом, потому что отдав ей куртку, я закрыл себе весь обзор.

Всю дорогу до ее дома мы молчали. Когда я припарковался на подъездной дорожке и заглушил двигатель, она повернулась ко мне.

— Спасибо, что помог с заданием.

— Не стоит благодарности.

— Да, и о том, что произошло…, - начала она.

— Ты о том, что я поцеловал тебя?

Она кивнула и опустила голову.

— А что? – я не собирался упрощать все это. Сейчас, когда вечер закончился, я чувствовал себя еще более раздраженным.

— Мы просто … нас увлекла история, и звезды…это не должно было случиться.

— Верно.

Мой голос был твердым.

— Если ты можешь никому не рассказывать об этом.

— Не переживай, - огрызнулся я, перебив ее. Я не хотел больше слышать ее неприятие. — Я никому не расскажу, что целовал тебя, и тебе это понравилось.

Она замерла.

— Кто сказал, что мне это понравилось?

— У меня до сих пор есть следы ногтей на руке, как доказательство, - я почти рычал.

— Может быть, я пыталась отогнать тебя от себя.

— Если это то, в чем ты хочешь убедить себя, Кел…, - усмехнулся я, но это больше походило на раздраженность.

— Не называй меня так! – раздраженно сказала она, распахнула дверь и выскочила на дорогу.

— Нет? - крикнул я ей вслед, когда она скинула мою куртку. — Тогда может быть мне следует называть тебя так же, как другие!

Куртка влетела в дверь, на сиденье и ударила меня по лицу.

Она не просто так сделала это.

Я схватил кусок материала и дернул, готовый кричать сильнее.

Но она уже ушла.

Убежала обратно в дом.

Обратно во вселенную, где она была всем, а я – простым ботаном.

КЕЛЛИ

Остынь – способ сказать кому-то успокоиться

Я примчалась в свою комнату и закрыла дверь. Облокотившись на нее, я прижала пальцы к губам.

Они зудели.

До сих пор.

Я понятия не имела, что он может вот так целовать. Я понятия не имела, что кто-то вообще может так целовать.

Это взбудоражило меня. Это потрясло меня. Это грызло меня.

Я не должна была допустить, чтобы это случилось. Но в отличие от того, во что я заставляла людей верить, я была всего лишь девушкой. И не особо сильной в этом плане.

Если бы я была такой сильной, как все думали, тогда…

Я прогнала эту мысль.

Картинки Эрика, сидевшего возле меня под светившимся небом, мелькали у меня в голове. Я прислонилась к двери немного сильнее.

Почему я раньше не замечала, каким потрясающе сексуальным он был?

Кудряшки на его голове, очки, и его проникновенные карие глаза….ох!

И звук его голоса. Пока он рассказывал про созвездия, миф за мифом, я была будто загипнотизирована. Истории были одновременно прекрасными и трагическими. Это делало наблюдение за звездами еще более романтичным.

Его плечо было таким сильным, как и казалось. Я просто не могла не облокотиться на него, пока он говорил. Я чувствовала как луна, о которой он говорил, вращалась вокруг земли. Я была луной, а он – землей; я вращалась вокруг его голоса, пока не была абсолютно затянута.

Эрик был единственным, кто знал, что я боюсь темноты.

Ранее я сказала ему, что знаю достаточно, чтобы стесняться. Он не смеялся надо мной раньше, и не смеялся сегодня. Он предложил мне свою руку.

Как и тогда, я не смогла отказаться. Когда мы были вместе, в этом было что-то такое первобытное. Как будто мы принадлежали друг другу.

Когда я была маленькой и невинной, называла это дружбой.

А сейчас?

Сейчас я называла это страхом.

Я боялась, что причиню ему боль. Я видела, что она мелькнула в его глазах, там, в машине. Я практически сказала ему, что не хотела целовать его, что это было мне противно.

Это было совершеннейшей ложью.

Но необходимой.

Мы были в прошлом.

Бывшие друзья. Он положил этому конец, и теперь я знала, что это было к лучшему. Мы были из двух разных кругов. У нас никогда ничего не выйдет.

Я бы ни за что не смогла зайти в школьный коридор, держа его за руку.

Это было бы публичным самоубийством.