Сердцеедки. Правила любви

— Правило 28: уйди в монастырь, потому что после выполнения всех этих правил у тебя уже никакой жизни не будет.

— Рейвен! — Алексия посмотрела на подругу. С ней точно что-то происходит, ведь обычно она не бывает такой придирчивой.

Рейвен вздохнула и пригладила волосы.

— Извини. Я просто… немного устала.

— С тобой что-то произошло вчера вечером? — спросила Сидни, держа в ладонях горячую кружку чая.

Рейвен покачала головой, но в глаза не посмотрела.

— Мне нравятся эти правила, — заявила Келли. — Они вполне разумны.

— Думаю, мне не составит труда выполнить правило 27, — согласилась Сидни. — Я, может, теперь целый год ни в кого не смогу влюбиться.

— Кстати, как у тебя дела? — заботливо поинтересовалась Алексия. — Тебе уже легче?

Сидни пожала плечами, отхлебнула чай и только потом ответила:

— Я в порядке. Конечно, я скучаю по Дрю… но со мной все нормально.

— Я слышала, ты вчера немного распоясалась, — прищурилась Келли.

— От кого ты это слышала?

На лице Келли проступила досада на саму себя.

— М-м… э… вообще-то, от Дрю.

— Когда ты с ним разговаривала?

— Сегодня. У нас дома. Он пришел к Тоду.

Сидни отвела глаза.

— Понятно.

— Ты только что грубейшим образом нарушила правила, — сказала Рейвен, отогнув уголок листка, который дала ей Алексия. — Номер… неважно какой… не упоминать имя бывшего.

— Это правила 14 и 19, — подсказала Алексия. — Ты не должна упоминать имя бывшего парня своей подруги или рассказывать о том, что видела его.

— Она сама меня спросила! — попыталась оправдаться Келли. — Мне что, врать ей?

Рейвен и Алексия переглянулись.

— Хм… — протянула Алексия.

Рейвен пожала плечами.

— Голосую за внесение поправки, — сказала Келли.

Алексия достала из сумки тетрадь с Кодексом и открыла ее.

— Возможно, стоит внести поправку. Врать не хорошо. А если так? Правило 28: Не лги своей подруге насчет ее бывшего, даже если это влечет нарушение вышеозначенных правил. А?

— Неплохо, — одобрила Сидни.

— Отлично, — кивнула Келли.

— Ну вот, мне придется черкать в своем журнале, — просопела Рейвен, записывая на листочке новое правило. — А я так все красиво оформила.

— Да что с тобой сегодня такое? — спросила Сидни.

Рейвен скривилась.

— Просто устала. Я же сказала.

— Когда ты устаешь, ты становишься глупой, а не желчной.

Это точно, подумала про себя Алексия, но вслух говорить не стала.

Рейвен вздохнула и запрокинула голову — значит, она измотана морально.

— Меня просто… беспокоит… кое-что.

— Что именно? — продолжала выпытывать Сидни.

Рейвен покачала головой.

— Не хочу об этом говорить. Пока.

— Это парень, да? — Алексия понимающе приподняла бровь. Она прекрасно знала этот безумный взгляд, так Рейвен смотрела, когда думала о парне, который ей нравился. Но в этот раз, похоже, она боялась признаться в симпатии не только вслух, но даже самой себе. Может, именно поэтому она в таком дурном расположении духа?

Рейвен не ответила, а резко встала, отодвинув стул. Тот проскрипел по кафельному полу.

— Мне нужно в дамскую комнату, — сказала она и, не дожидаясь реакции подруг, выскочила из кухни.

— Как думаете, пойти за ней? — спросила Келли. — Может, не стоило припирать ее к стенке расспросами о парнях?

Сидни покачала головой.

— Надо дать ей остыть.

— Ясно, как божий день, что все дело в парне, — простонала Алексия. — Девчонки, вы не думаете, что она снова сошлась с Калебом?

— Будем надеяться, что нет, — отозвалась Сидни. — Калеб — болван стоеросовый, и Рейвен наконец-то это поняла. Наверняка тут замешан кто-то другой.

Алексия закрыла ручку колпачком и сунула ее за корешок блокнота.

— Может, ей испортило настроение новое правило о том, что нельзя заводить новые влюбленности?

— Может, только Рейвен была не в духе еще до того, как мы начали говорить о новых правилах, — резонно заметила Келли.

— Точно. — Сидни кивнула и снова взяла в руки кружку с чаем. — Я думаю, что она пытается бороться с этой влюбленностью, и из-за этого у нее портится настроение.

— Если дело действительно в этом, то такая борьба только пойдет ей на пользу, — сказала Алексия.

* * *

Новые правила? Рейвен зарычала от злости. Потом взяла салфетку и высморкалась. Она прекрасно справлялась с правилами, пока не появился Горас и не усложнил все до крайности. Рейвен знала, что нарушила правило 27 еще до того, как оно было придумано.

Бесполезно отрицать: она влюбилась в Гораса. И влюбилась по уши. Это, конечно, не значит, что она даст волю своим чувствам.

Нет.

Нет.

Нет.

Она не может. Она не станет этого делать.

Горас — друг, о каком только может мечтать девушка. И будет просто ужасно потерять такого друга. Это будет трагедия, потому что Рейвен не сможет больше дружить с ним, если — точнее, когда — они расстанутся. Каким бы добрым ни было его сердце, и каким бы всепрощающим ни был он сам, Горас не сможет выжить после Рейвен Разрушительницы и выйти из всего этого с улыбкой на лице.